На основании статьи… - [40]
Бывший московский журналист божьей милостью Саша Борисов звонил из Лос-Анджелеса… Звонил Фимка Балон из Нью-Йорка… Друг-приятель еще по армейской службе. Из Парижа звонила Лиля Острова. Недавно была в Ленинграде и рассказала совершенно потрясающую…
Но в это самое время, в четверть одиннадцатого, когда должна была начаться самая увлекательная часть Лилькиного парижского рассказа…
…открылась дверь, и в палату очень по-хозяйски вошел высокий загорелый человек лет шестидесяти в расстегнутом коротком белом халатике-куртке, под которым была зеленая рубашка без воротника. Пожалуй, только эта хирургическая униформа и отличала его от нормального, совершенно русского мужика — прораба с какой-либо стройки, вынужденного все свое рабочее время находиться или под палящим солнцем, или быть исхлестанным снегом, дождями, резким колючим ветром.
За «прорабом» появились шеф отделения онкологни доктор медицины Вайс и молоденький доктор Кольб. Дежурная сестра вкатила в палату небольшой столик на колесах с историями болезни и результатами последних анализов.
«Прораб» галантно усадил вскочившую было Зойку, протянул ей руку и представился:
— Профессор Галленбергер. Пожалуйста, сидите. Я найду себе место.
Он просто уселся на кровать Кирилла Петровича и тоже пожал ему руку. И тут же спросил:
— Слушайте! Что вы там наделали у себя в России? Я недавно был в Москве на симпозиуме, так там бутылка настоящего добротного виски или хорошего французского коньяка стоит столько же, сколько у нас берут за годовалый «Мерседес» С-класса и небольшой домик с садом на окраине Мюнхена! Ну, может быть, чуть дешевле…
Кирилл Петрович слегка улыбнулся, развел руки в стороны, пытаясь подыграть профессору, и беспомощно посмотрел на Зою. Он отлично понимал, что профессор-«прораб» затеял привычный и немудрящий спектакль, в который он вовлекает каждого своего пациента, перед тем как открыто сказать, что тому предстоит в дальнейшем.
— Боюсь, что пока мой муж лежит здесь, ему не удастся повлиять на снижение стоимости хорошего алкоголя в России, — сказала Зоя профессору.
Профессор Галленбергер взял толстыми пальцами своей огромной лапы запястье Кирилла Петровича и, слушая пульс Теплова, сказал ему:
— Но после операции вы обещаете мне навести порядок в русской ценовой политике? Хотя бы на виски…
Кириллу Петровичу вдруг показалось унизительным участие в этом профессиональном и излишне прямолинейном действе. Может быть, с точки зрения какой-то особой врачебной этики оно и имело некий определенный щадящий смысл, но он решительно прервал заданный тон бодренькой легковесности и спросил, без малейшего желания понравиться этому профессору:
— А я выживу? — и закашлялся.
— Я этого не слышал. Договорились? — строго сказал «прораб»-профессор. — Вы курите?
— Нет. Бросил пятнадцать лет тому назад.
— Потом расскажете мне, как вам это удалось. Полторы пачки в день, и ничего не могу с собой поделать. Пытался много раз. Аспирин давно перестали принимать?
— Уже неделю, — подсказала Зоя.
— Отлично. Вы превосходно говорите по-немецки, фрау Теплов!
— Иногда у меня это получается, а иногда я вдруг впадаю в ступор и…
— У меня аналогичная картина с английским, — признался профессор Зое и, как бы между прочим, спросил у Кирилла Петровича: — Аллергии есть какие-нибудь, герр Теплов?
— Нет, кажется…
— Прекрасно! Остальное я все знаю по вашим бумагам. Сегодня у нас четверг… В понедельник с утра я вас возьму на операцию. Завтра с вами еще поговорит мой анестезиолог. И вы кое-что подпишете… Пока продолжим химиотерапию. Купируем ваш «тумор».
Все это было сказано уже не только Кириллу Петровичу, но в значительной степени всем остальным своим коллегам.
— Значит… Это все-таки «злокачественная»? — срывающимся голосом спросил Кирилл Петрович.
— Да. Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Удаление верхней трети правого легкого — операция не сложная. Но длительная. По времени. Для нас это уже давно рутина. Эти операции мы делаем десятками.
Кирилл Петрович вдруг понял, что немецкий профессор-хирург, так похожий на русского прораба со стройки, попросту и впрямую сильно занизил опасный и удельный вес такой операции. Ему явно нужно было как-то успокоить герра Теплова, чтобы оставшиеся до операции дни тот просто не сошел бы с ума от мыслей о возможном уходе из жизни…
— Но через полторы недели мне — восемьдесят… — обреченно прошептал Кирилл Петрович и снова надрывно закашлялся. — Мне просто не выдержать.
Он чуть не заплакал от жалости к одинокой Зойке, остающейся на этом пустынном чужом берегу, и к самому себе — уже в понедельник навсегда уплывающему в черное небытие.
— Вчера я оперировал даму восьмидесяти шести лет. С аналогичным заболеванием. Сегодня мы ее уже ставили на ноги. Я не уверен, что она будет участвовать в следующих Олимпийских играх, но убежден, что она с удовольствием посмотрит их по телевизору. — Профессор Галленбергер встал с кровати Кирилла Петровича, пожал ему руку и почти серьезно сказал: — Значит, я могу рассчитывать на рюмку хорошего коньяка по случаю вашего юбилея? В Мюнхене он стоит намного дешевле, чем в Москве…
Роман В. Кунина «Кыся» написан в оригинальной манере рассказа — исповеди обыкновенного питерского кота, попавшего в вынужденную эмиграцию. Произведение написано динамично, смешно, остро, полно жизненных реалий и характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — подлинная КЛАССИКА отечественного «диссидентского юмора». Книга, над которой хохотали — и будут хохотать — миллионы российских читателей, снова и снова не устающих наслаждаться «одиссеей» Иванова и Рабиновича, купивших по дешевке «исторически ценное» антикварное суденышко и отправившихся па нем в «далекую и загадочную» Хайфу. Где она, эта самая Хайфа, и что она вообще такое?! Пожалуй, не важно это не только для Иванова и Рабиновича, но и для нас — покоренных полетом иронического воображения Владимира Кунина!
Война — и дети...Пусть прошедшие огонь и воду беспризорники, пусть уличные озлобленные волчата, но — дети!Или — мальчишки, которые были детьми... пока не попали в школу горноальпийских диверсантов.Здесь из волчат готовят профессиональных убийц. Здесь очень непросто выжить... а выжившие скорее всего погибнут на первом же задании...А если — не погибнут?Это — правда о войне. Правда страшная и шокирующая.Сильная и жесткая книга талантливого автора.
Мудрая, тонкая история о шоферах-дальнобойщиках, мужественных людях, знающих, что такое смертельная опасность и настоящая дружба.
Продолжение полюбившейся читателю истории про кота Мартына.. Итак: вот уже полтора месяца я - мюнхенский КБОМЖ. Как говорится - Кот Без Определенного Места Жительства. Когда-то Шура Плоткин писал статью о наших Петербургских БОМЖах для "Часа пик", мотался по притонам, свалкам, чердакам, подвалам, заброшенным канализационным люкам, пил водку с этими несчастными полуЛюдьми, разговоры с ними разговаривал. А потом, провонявший черт знает чем, приходил домой, ложился в горячую ванну, отмокал, и рассказывал мне разные жуткие истории про этих бедных типов, каждый раз приговаривая: - Нет! Это возможно только у нас! Вот на Западе...
В данной работе изложен нетрадиционный взгляд на терроризм как мировую проблему. Действительно определены, установлены сущность, смысл и причина террора. Введено новое понятие «государственный терроризм» и показано, что во всех странах мира, сегодня, существует «государственный терроризм», а главной опасностью для человека и человечества в целом является сам человек.
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
Новый остросюжетный роман широко известного у нас западногерманского писателя дает весьма четкое представление о жизни сегодняшней ФРГ. И перемены в общественно-политической обстановке в стране, вызванные приходом к власти в 1983 году правых сил, и финансовые махинации, в которых оказался замешан даже федеральный канцлер, и новая волна терроризма, и высокий уровень безработицы, и активизация неофашистских сил — все это волнует автора. Книга читается легко, детективный сюжет захватывает читателя и держит его в постоянном напряжении.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.