На Очень Секретных Основаниях - [5]

— Ты что-то хотел, милый? — Джульетта так вжилась в свою роль, что в полной беззаботности порхала по квартире стариков. Дэвид поймал ее за плече и тихо прошептал в самое ухо:

— Останови часы на стене.

— Ходики то тебе чем помешали? — услышал он вполне естественный вопрос. За строгим голосом бился смех.

— Так надо, — совсем тихо заверил Дэвид юную студентку. — Только не напугай старушку, — предупредил он ее. — Давай, не подведи.

Джульетта вывернулась и очутившись возле бабы Нюры, защебетала над ней:

— А какие каналы идут по вашему телевизору? У нас, на той стороне, мало совсем. И те плохо показывают. Слабый прием, наверное. Или с кабелем что-то?

— Да вроде бы ничего, — ответила старушка. — Как дед на балконе тарелку приделал, так я без очков… — пока бабуля заваливалась на бок в попытке найти пульт в складках покрывала, Джульетта подошла к старинным ходикам и быстрым движением вверх сняла гирьку с цепочки. Подбросила ее на руке пару раз, словно примеряясь швырнуть, но, сверкнув глазами, передумала. И аккуратненько поставила гирьку на подоконник, рядом с дудками каких-то разложенных на газете высохших цветов, очень довольная собственной выходкой.

Дэвид тут же перестал мяться на пороге и прошагал через зал прямо к шифоньеру на высоких ножках. Ворсистая поверхность ковра заглушила его шаги. Ломая слабое сопротивление щеколд, мужчина беспардонно распахнул лаковые створки и отошел в сторону.

Почувствовав неладное, бабуля разом поскучнела, спрятав свое радушие куда подальше. Села прямо и притихла. В ее глазах появился блеск горячего беспокойства.

Джульетта тоже больше не юлила и не выспрашивала. Она пошла напролом, окончательно потеснив старушку с позиции хозяйки. Профессорская дочка сбросила с себя клеенку, как лягушачью кожу и, безо всяких прелюдий, с рвение шопоголика со стажем, углубилась в содержимое шифоньера. Бессовестно и без суеты она выбрасывала вещи прямо на ковер.

Заблестевшие глаза бабы Нюры заиграли злобой. Она была ошарашена такой бойкостью гостьи:

— Ловка, девка, с чужим добром управляться, — явила в интонации нечто старорежимное бабуля. В раз сгинула приветливая уступчивость. И ее лицо сделалось будто совсем с другого человека. — А еще папа-ученый. С виду-воды не замутит. Недаром говорят, что в тихом то омуте черти и водятся, — томительно наблюдая за разграблением собственного имущества, добавила она. Презрение все явственней проступало на ее лице.

Не заметно было, что Джульетта сгорает со стыда. Обнаружив полку с чистым бельем, она почти совсем перестала обращать на хозяйку внимание. Навряд ли бабуля все это теперь носила. Скорее не желала ничего выбрасывать.

Девушка натянула трусики и застегнула бюстгальтер, стрельнув глазками.

Без единого колебания, Джульетта могла бы на том поклясться, что «автослесарь» на нее не пялился. Он явно не любил подглядывать за девушками в бане.

«Как мило. Да какое он имел право совсем ее не разглядывать?! Никакого! Нахал. Так Джульетта могла заподозрить невозможное: что была недостаточно хороша для него. А это уж точно была полная чушь.»

Гора одежды быстро росла на полу. Джульетта притормозила на джинсовом комбинезоне, как на возможном варианте. Но потом, все же, передумала и швырнула его в общую кучу. Запнулась на парчовом вечернем платье со шлейфом, удивленно глянула на старушку, и хмыкнув, продолжила поиски.

Баба Нюра болезненно морщилась, словно каждая брошенная на пол тряпка была омыта ее горючими слезами.

— Чего роешься? Так спроси. Может я сама подам. Или рассчитываешь найти тут что нибудь с дизайнерскими бирками? — она постаралась сказать это как можно брезгливей:-Распоряжаешься, — пеняла бабуля. — Пупок не надрывала. На ту тряпочку денежку не откладывала, а пользуешься. Вцепилась в вещь-с мясом не вырвешь. Оттаскать бы тебя за космы… Ты ресничками-то не хлопай, словно на белый свет только народилась. Знаем таких…

— Хватит вам уже, баба Нюра, — застегивая черные, чуть расклешенные к низу брюки, попыталась не то приструнить, не то устыдить хозяйку Джульетта:-Я же все верну. Что вы такая-то? — девушку прямо тянуло на озорство. — Вон электрофен вам в залог оставляю. Пользуйтесь. Для хорошего человека-не жалко, — предложила Джульетта, просунув голову в горловину водолазки, цвета персикового йогурта.

Незнакомец смотрел на ее шалости как бы сквозь пальцы, то и дело поворачивая голову к входной двери.

— Мы сейчас уходим. А вы сидите смирно и никому с полчаса, на всякий случай, не открывайте, — посчитав нужным, вклинился в их перепалку Дэвид. Параллельно он отобрал у Джульетты туфли-лодочки. И сунул взамен сплющенные, обернутые длинными шнурками, кеды. — Ни-ко-му. Слышите? Вам же будет лучше, — быстро пригрозил он старушке.

— Хорошо хоть не ботинки от коньков, — фыркнула профессорская дочка. Но спорить по поводу выбранной обуви не стала. Тем более, что незнакомец добавил:

— У нас другая миссия.

— В морозилке еще курица есть, — сцепив руки в замок и распаляя взгляд, объявила баба Нюра:-Я подумала, может так у вас от наглости рожа треснет, басурмане проклятые, — мрачно съязвила старушка. Она смотрела с таким укором, на какой способны только обиженные и слабые. — Заселились варнаки приезжие. Такой был хороший район, — бабуля скривилась, словно глотая противную микстуру. В глазах появились слезы, а нижняя губа мелко-мелко задрожала. — Теперь кругом одни жулики. А вы… на заре жизни… Эх вы…