На ножах со всем существующим - [9]

Было бы неплохо показать, как идейка «свободного времени» (временной приостановки работы, отдыха, развлечений) используется сегодня, чтобы не только соблазнить, но и запугать пролетариев, загнать их назад в затхлые подвалы классовых организаций (партий, профсоюзов и т. д.). Эта спекуляция, облюбованная бюрократами и дельцами индустрии отдыха, специально придумана, чтобы заморочить и запутать, заболтать и заворожить. Ещё одно идеологическое прикрытие - одна из многих уловок в тотальной войне капитала.

Необходимость коммунизма изменяет всё это. Она перемещает не-работу из негативной сферы (отсутствие работы) в позитивную: полная обращённость индивидов к самим себе, возможность выражать себя совершенно свободно, разрыв со всеми ограничивающими моделями -даже теми, которые обычно рассматриваются как фундаментальные и неотторжимые. Например, модель производства.

Однако революционеры - люди долга, а потому не хотят рвать со всеми моделями. По крайней мере, не с моделью пролетарской революции. Революционеры боятся: а вдруг они лишатся своей роли в жизни?! Встречали ли вы когда-нибудь революционера без революционного проекта? Проекта, который хорошо выражен и ясно высказан массам? Что это за революционер, требующий уничтожения моделей, важных для всякого революционера? Атакуя такие концепты, как количество, класс, проект, модель, историческая задача и другие древние атрибуты, вы рискуете оказаться ни с чем, то есть столкнуться лицом к лицу с реальностью, с необходимостью действовать, а не болтать. Действовать, пусть даже скромно, но революционно, как миллионы других людей, делающих революцию ежедневно, не вступая в организации, не напяливая идеологические маски, не ожидая знаков великого дня. А для этого нужна отвага.

Со строгими моделями и уютными количественными играми вы остаётесь в рамках иллюзорного проекта революции, в границах капиталистического спектакля. Разрушая этику производства, вы напрямую вступаете в революционную реальность.

Трудно даже говорить о подобных вещах. Может быть, не имеет смысла разбирать их на страницах трактата. Редуцировать эти проблемы к полному и последнему анализу будет явным промахом. Гораздо лучше обсужать их в неформальной дискуссии, не чуждаясь магии словесной игры и дружеского спора.

Очевидное противоречие - говорить о радости серьёзно.

5.

Тяжелы летние ночи. Плохо спится в крошечных камерах. Это - Канун Гильотины.

Зо д'Акса

Эксплуатируемые тоже находят время на игру. Однако их игра безрадостна. Она - мрачный ритуал. Смерть, стерегущая свою минуту. Приостановка работы, дабы сбросить груз насилия, накопленный за время производства. В иллюзорном мире товаров игра - та же иллюзия. Мы воображаем, что играем, тогда как на самом деле наше занятие - монотонное повторение ролей, уготованных для нас капиталом.

Когда в нас просыпается сознание эксплуатации, первое, что мы испытываем - чувства обиды и мести, и последнее -радость. Освобождение видится как исправление ложного баланса, созданного злой волей капитала, но отнюдь не как становление мира игры, который разрушит мир работы.

Это - первая стадия атаки на боссов. Стадия мгновенного осознания. Нас поражают - и отвращают! - все эти цепи, хлысты, тюремные стены, половые и расовые барьеры, государственные границы. Всё это должно быть снесено. И мы вооружаемся и бьём по противнику заставляем его платить за содеянное.

В это время - в Ночь Гильотины - закладываются основания нового спектакля. Капитал напивается крови: сначала падают головы боссов, потом - головы революционеров.

Невозможно осуществить революцию на эшафоте. Плаха - гардеробная власти. Месть - ночной колпак Деспота. Всякий, кто помышляет о возмездии, нуждается в вожде. Вот он - вождь, ведущий к победе, восстанавливающий попранную справедливость. Кто вопиет о возмездии, мечтает получить во владение то, что было у него отнято. Вплоть до высшей абстракции -апроприации прибавочной стоимости.

Мир будущего должен стать миром, где все работают. Великолепно! Так нам навязывают новое отвратительное рабство, скрыться от которого смогут лишь те, кто будет всем этим управлять, то есть очередные боссы.

Тем не менее, старые боссы должны заплатить за свои несправедливости. Отлично! Революция братается с христианской этикой греха, судилища и воздаяния. С другой стороны, концепты «долга» и «платежа» - не иначе, как меркантильного происхождения.

Всё это - часть спектакля. Даже если пьеса не написана боссами, постановка рано или поздно окажется в их руках. Перераспределение ролей - обычное условие подобного рода зрелищ.

Быть может, в какой-то момент классовой битвы это даже необходимо - атаковать власть, вооружась орудиями мести и наказания. Иногда движение освобождения не располагает ничем иным. Тогда Час Гильотины неотвратим. Но революционеры должны помнить о том, насколько ограничено это оружие. Нельзя обманывать себя и других.

В параноидальных рамках рационализирующей машины - а это и есть капитализм - концепт революции возмездия легко становится частью спектакля, посколько он вписывается в логику производства. Процесс производства развернулся с благословения экономической науки, но в действительности он основывается на иллюзорной антропологии разделения труда. Возмездие -специализированная задача рабов революции в правильный момент переворота. Затем на сцену вновь выходят счастливые производители во всей их красе и мощи.