На незримом посту - Записки военного разведчика - [26]
- Тогда пойдемте на нижнюю аллею. Там есть чудесная акация. Когда я вижу ее, я вспоминаю родные места.
Акации мы так и не нашли, но обнаружили свободную скамейку, и Маргарита Васильевна предложила посидеть. Я понял, что ей хочется поговорить, и охотно согласился.
- Я не сентиментальная барышня, но так обрадовалась, когда увидела вас, - неожиданно серьезно начала Маргарита Васильевна. - Мне не с кем поделиться ни своими мыслями, ни своими переживаниями. Иногда кажется, что я на краю страшной пропасти. Я балерина, а мне приходится проводить время в обществе людей, не только далеких от искусства, но которым оно чуждо. Правда, мой антрепренер Резакевич распустил слух, что я на содержании у одного генерала. И передо мной даже заискивают... Плохо только, что Резакевич заставляет меня выведывать кое-что у этих пьяных господ.
- А для чего ему это нужно?
- Не знаю, право. Его объяснения чрезвычайно путаны. Да я и не пыталась их понять. Но это все между прочим. У меня для вас есть интересное предложение: не хотите ли совершить со мной турне?
- Далеко ли?
- До Белебея. Туда какая-то нелегкая занесла жену одной очень важной персоны. Он в голодной Москве, а супруга его вроде бы на откорме в Белебее. Мой покровитель просит съездить к ней, а мне одной, понимаете, не очень-то удобно...
Мне было известно, что Белебей славился лишь лыком, мочалами, да еще иконами местных богомазов. Что могло заставить жену "важной персоны" приехать ив Москвы в эту глухомань? Стараясь не подать вида, что меня эта история заинтриговала, я ответил, что охотно поеду с нею.
В это время к нам подошел бродячий торговец, распахнул на ходу свой короб с разной мелочью и, произнеся: "Салям, барин!" - молча уставился на меня.
Появление коробейника в пустынной аллее не могло не удивить меня, да, вероятно, и Маргариту Васильевну.
- Уйдем отсюда, - тихо сказал я. - Он теперь от нас не отстанет.
И мы ушли.
Я проводил Маргариту Васильевну до ее дома. Прощаясь, она просила не забывать ее и напомнила о Белебее: "Ей-богу не пожалеете!.."
По дороге в гостиницу я все время думал о коробейнике и никак не мог припомнить, где я слышал этот голос. Настораживало меня и то, что Маргарита Васильевна вела себя так, будто эпизода с коробейником и не было.
С этими мыслями я вошел в свой номер и стал переодеваться. Вдруг дверь без стука отворилась, и на пороге появился уже знакомый коробейник.
- Самавар есть? А я халва принес, рахат-лукум. Такой товар только хан кушал.
- Что ты ходишь за мной по пятам? - разозлился я. - Что тебе надо?
- Э-э-э, какой сердитый! Зачем плохое слово говоришь? Своих не знаешь? - и коробейник расхохотался.
- Яша! Черт ты этакий! - наконец узнал я голос Кожевникова. - Вот смотрю и не верю, что это ты. Ну и артист! - мы обнялись.
- Я уже отчаялся было тебя разыскать, - говорил Кожевников. - И вдруг вижу в Струковском саду. Кстати, что это за мадам? Ты с ними поосторожней. Там, где черт не сыщет, баба разнюхает...
Я рассказал ему о Маргарите Васильевне.
- Это следует проверить. Если все, что она говорит, подтвердится, нужно сделать так, чтобы она сообщала нам то же, что и Резакевичу. Вести из этого логова нам позарез нужны, - торопливо сказал Яша и, поглядывая на дверь, продолжал:
- Ну а к нам почему не заходишь? Семенов сообщил, что ты выехал. Мы тебя ждем, а ты с дамами прохлаждаешься...
- Будь она неладна, эта твоя Свекис, едва ноги оттуда унес.
И я рассказал Кожевникову о своих злоключениях в первый день приезда в Самару.
- Еще легко отделался, - улыбнулся Яша. - Тебе дали старый пароль. Мы его сменили после провала одной явки. И тебя там приняли за шпика. Хорошо, что обошлось мирно, а ведь могли и круто поступить... Приезжай завтра вечером на Барбашину Поляну, там с левой стороны увидишь небольшую дачку с двумя расписными крылечками. Спроси "президента", скажи: "Я из кругосветки", и тебя проведут ко мне...
- Надо же придумать такую кличку - "президент"! - не удержался я.
- От отца по наследству перешла. В девятьсот пятом крестьяне нашей губернии отказались платить подати и стали делить помещичьи земли. А в ноябре жители Старо-Буянской волости даже объявили республику. Правда, просуществовала она только тринадцать суток; наш связной - сын "президента" Старо-Буянской республики... Ну, так жду тебя ровно в семь.
Поиски подполья
На Барбашину Поляну извозчик вез меня мимо Трубочного завода, который показался мне мрачным. Это впечатление усиливалось тем, что двор зарос бурьяном, а стеклянная кровля мастерских покрылась толстым слоем пыли. Я попросил извозчика остановиться и, вглядываясь в огромные окна опустевших цехов, вспомнил товарищей по работе, нашу совместную борьбу против администрации завода...
* * *
Февраль семнадцатого года принес в Самару новые военные тревоги и новые лишения. Огромные очереди у булочных, ропот и возмущение народа, большевистские листовки, в которых говорилось, что в воздухе вновь запахло порохом.
Газетным сообщениям о готовящемся контрнаступлении против немцев, об успехах русских войск на отдельных участках фронта уже никто не верил. Даже члены черносотенного "Союза Михаила архангела" не устраивали молебствий и крестных ходов.
Неразгаданный сфинкс Серебряного века Максимилиан Волошин — поэт, художник, антропософ, масон, хозяин знаменитого Дома Поэта, поэтический летописец русской усобицы, миротворец белых и красных — по сей день возбуждает живой интерес и вызывает споры. Разрешить если не все, то многие из них поможет это первое объёмное жизнеописание поэта, включающее и всесторонний анализ его лучших творений. Всем своим творчеством Волошин пытался дать ответы на «проклятые» русские вопросы, и эти ответы не устроили ни белую, ни красную сторону.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.