На море - [33]

Погрузка шла без особых затруднений. Живой груз был выведен из бараков к реке, перевезен на борт и спущен через люки в пространство между деками. Отдельно были размещены мужчины и женщины с подростками обоих полов и маленькими детьми, черными, как агат, и совершенно голыми. Впрочем, большинство несчастных были вообще без всякой одежды; некоторые женщины были в простых бумажных рубашках или в передниках из пальмовых листьев; некоторые мужчины - в коротеньких юбках из грубой материи; на остальных не было ничего. Надо полагать, что люди короля Динго отобрали у них одежду.

Мужчины были скованы цепями по двое вместе, а иногда по трое и даже по четыре человека вместе; это была мера, предпринятая самим королем, чтобы помешать их бегству. Из женщин только некоторые были в цепях, отличавшиеся от других более независимым характером и выказавшие сопротивление своим гнусным поработителям. Цепи эти не были сняты с них на "Пандоре", и негров водворили на место в том виде, в каком их передали.

Король Динго стоял на берегу и наблюдал за отправкой невольников, в чем принимали деятельное участие и его телохранители. Шкипер стоял возле него, и оба хладнокровно разговаривали, как бы присутствуя при загрузке слоновой кости, а не живого товара. Время от времени король тыкал пальцем в какого-нибудь невольника и указывал капитану качества проданного им товара: "чудная штука", "золото", "добрый тюк", и советовал при этом капитану следить за ним хорошенько в дороге. Видно было, что он досконально знал всех этих несчастных; многие из них были собственными его подданными и выросли на его глазах. Но какое ему было дело до этого, ему нужен был ром и мушкеты, и он продавал их. Король испытывал к своему народу те же чувства, какие фермер испытывает к своим свиньям и коровам. Он стоял на берегу реки, шутил и смеялся, ничуть не взволнованный печальным зрелищем.

Погрузка тем временем продолжалась, большинство несчастных было уже на "Пандоре", когда мы увидели круменов в лодке, быстро направляющихся к судну. Их посылали к устью для наблюдения, пока происходит погрузка. Они должны были вернуться немедленно, как только заметят крейсер или какое-нибудь другое судно на горизонте. Возвращение круменов, таким образом, было доказательством того, что они видели парус, а быстрота, с которой они поднимались вверх по реке, не только подтверждала это, но прямо указывала на то, что у них какое-то важное сообщение.

Капитан и его друг Динго растерянно смотрели на круменов, и сообщенная ими новость еще больше взволновала их. Парус был не только виден, он направлялся прямо к берегу, и крумены, видевшие несколько дней тому назад крейсер совсем близко, теперь сразу узнали его.

Эта новость сразила капитана, но, рассмотрев внимательно небо и положение верхушек деревьев, чтобы определить, с какой стороны дует ветер, он несколько успокоился и дал приказание ускорить погрузку.

Крумены вернулись на свой пост, чтобы следить за передвижением крейсера, а капитан спешил употребить время с пользой. Ветер благоприятствовал "Пандоре", тогда как военный крейсер шел против ветра и не мог подойти к берегу, а тем более войти в устье реки до тех пор, пока не изменится ветер. Оставался всего один час до вечера, неприятель не мог войти в реку раньше завтрашнего утра. Капитан надеялся, что крейсер бросит якорь в одной или двух милях от берега, и поэтому думал, что ему удастся в темноте пройти незамеченным и выйти в открытое море. Крейсер пошлет ему, быть может, вдогонку несколько ядер, но груз его стоит того, чтобы из-за него рисковать; впрочем, другого способа избежать крейсера и не было.

Поэтому решено было попытаться. Только бы крейсер бросил якорь на таком расстоянии от берега, чтобы можно было пройти! Вся надежда капитана основывалась на направлении ветра, который продолжал дуть с востока.

XXII

Как только закончилась погрузка, были укреплены решетки, и к несчастным невольникам приставили двух часовых, вооруженных мушкетами со штыками. Они имели полное право пустить в ход оружие против тех, кто вздумал бы бежать.

Шкипер ждал только донесения круменов. Они появились, и сообщение, привезенное ими, вполне соответствовало его желаниям: крейсер не мог подойти к берегу, он бросил якорь в двух милях от устья реки, где намерен был ждать перемены ветра или наступления дня, а затем двинулся к реке. На это сообщение капитан и рассчитывал. Смелость снова вернулась к нему и, не сомневаясь больше в успехе, он отправился проститься со своим другом Динго. Оба были в прекрасном настроении, и бутылка с ромом переходила от одного к другому. Пока на берегу в хижине короля происходила эта оргия, боцман плыл вниз по реке, чтобы собственными глазами убедиться в положении крейсера и определить путь, по которому должна следовать "Пандора", чтобы увильнуть от врага.

Несколько человек матросов сопровождали шкипера на берег, чтобы отвезти его обратно на борт после того, как он простится со своим другом. Мы с Беном Брасом были также в числе людей, правивших гичкой капитана. Оставалось всего полчаса до захода солнца, когда вернулся боцман. Он подтвердил сообщение круменов, а так как ветер все еще дул с востока, то надо было полагать, что бегство нашего судна совершится беспрепятственно. Капитан и боцман хорошо были знакомы с берегом, они знали, что могут спастись, направляясь к югу от того места, где крейсер бросил якорь - там было глубоко и если только не переменится ветер, все шансы будут на их стороне.