На море - [28]

Пока я размышлял таким образом, мысли совсем иного рода занимали моего друга Бена. Я подозреваю, что он мечтал о каком-нибудь сокровище, скрытом вместе с трупами в этом склепе, потому что он тщательно осматривал все трещины, все шероховатости камеры, как бы надеясь найти там мешки с золотым песком или драгоценные камни, которые так часто встречаются у дикарей.

Если такова была его надежда, то велико должно было быть его разочарование! Кроме негров, в склепе ничего не было: ни одежды, ни посуды, ни единой песчинки золота, ни единого драгоценного камушка. Убедившись в этом, Бен бросил последний взгляд на безмолвных обитателей баобаба, отвесил им полусерьезный, полушутливый поклон и пожелал спокойной ночи.

Мы возвратились к костру с твердым намерением лечь и уснуть. Хотя было еще не поздно, но мы так устали от ходьбы, что спешили протянуть усталые ноги у костра, куда подложили еще свежего хвороста.

XIX

Не успели мы лечь, как тотчас же уснули, но сон наш был, увы, непродолжителен. Не могу сказать наверняка, сколько времени прошло с тех пор как мы легли, когда нас разбудил страшный шум, самый страшный шум, какой только можно себе представить. Мы никак не могли понять, откуда он происходит, но догадывались, что шумят какие-то животные.

Сначала мы подумали, что это волки, или вернее гиены и шакалы, которые заменяют волков на африканском континенте. Среди разнообразных голосов, поразивших наш слух, раздавались крики животных, которых мы так часто слышали на берегах реки или вблизи хижин короля Динго-Бинго. Но крики эти сопровождались на этот раз необыкновенно странными звуками, которых мы никогда раньше не слышали. Это была смесь пронзительного тявканья с кошачьим мяуканьем и воем на разные лады, к чему присоединялись время от времени какая-то болтовня и странные крики, похожие на человеческие вопли и бормотание безумных.

Животных, производивших этот шум, собралось, по-видимому, много, но кто они? Ни мой спутник, ни я не знали, что думать на этот счет. Голоса, доносившиеся к нам, были грубые, невыносимые и с оттенком угрозы. Они вызывали в нас чувство ужаса, который увеличивался по мере того, как они раздавались все ближе и ближе.

Мы вскочили на ноги и оглядывались кругом, уверенные в том, что невидимый враг сейчас нападет на нас. Несмотря на то что шум раздавался вокруг нас, мы положительно не могли видеть, кто его производил. Костер наш почти совсем догорел, и при его умирающем свете мы уже в нескольких шагах от себя ничего не могли рассмотреть. Мой спутник подошел к нему и ногой сгреб в одно место почти угасающие головешки; огонь вспыхнул с новой силой и ярко осветил все вокруг. Наш зеленый зал, составленный сучьями баобаба, мгновенно осветился, но в нем никого не было: звуки, все еще раздающиеся среди ночной тьмы, доходили к нам извне.

Они усиливались по мере своего приближения и неслись к нам со всех сторон. Мы были окружены, по-видимому, целым легионом каких-то ужасных созданий. Мы долго стояли, ничего не видя, и вдруг среди темноты засверкали какие-то блестящие точки, круглые, зеленоватые и точно вспыхивающие время от времени. Это были глаза тех животных, крики которых мы слышали. По этим диким крикам, по манере, с которой они осаждали нас, видно было, что это животные свирепые, хищные, готовые растерзать нас.

Спустя несколько минут они были так близко от нас, что мы могли уже их узнать. Я видел этих животных в зверинцах, а мой спутник знал их лучше меня. Это были большие обезьяны, известные под названием бабуинов.

Открытие это не рассеяло страх, внушенный нам их голосами. Напротив, мы слишком хорошо знали сварливый характер этих животных. Кто видел их в клетках, тот знает, какие это злобные, мстительные существа и как опасно к ним подходить даже тогда, когда они должны были бы привыкнуть к тому, что человек о них заботится. Еще более ужасны они при встрече с ними в тех местах, где они живут. Туземцы, проходя леса, где живут эти четверорукие, принимают все необходимые меры предосторожности и стараются идти в сопровождении людей, хорошо вооруженных.

Мы это знали превосходно и, признаюсь вам откровенно, страшно испугались, увидя бабуинов вблизи нашего костра. Мы испугались так, как только можно испугаться, когда лев преследует вас. А еще больше мы испугались потому, что эти бабуины принадлежали к числу самых больших и опасных: это были ужасные мандрилы, что видно было по их толстой морде, желтой бороде, покрывавшей их выдающийся вперед подбородок, по вздутым щекам, ярко-красный и фиолетовый цвет которых ясно виден был при свете нашего костра.

Даже с одним таким мандрилом встретиться опасно, гораздо опаснее, нежели с гиеной или взбешенным догом, потому что мандрил обладает чудовищной силой. Нас же осаждал не один мандрил, тут их была целая армия. Куда ни смотрел я, везде видел лиловые морды, освещенные отблеском пламени, и со всех сторон раздавались грозные голоса, шум которых мешал мне слышать голос моего спутника.

Что касается их намерений, то не было никакого сомнения в том, что они собирались напасть на нас. Если они еще не напали, лишь из боязни костра, а быть может, и потому, что хотели первоначально узнать, с каким врагом имеют дело.