На минном поле любви - [2]

Хотя, как мне кажется, «война полов» — всего–навсего слоган. А в реальности это больше напоминает компьютерную игру, в которой целых четыре опции предлагается нам, представительницам прекрасного пола – причем пола очень и очень сильного, но вечно ищущего поддержки у тех, кому по статусу положено нас поддерживать, как–то: пропускать вперед в горящую избу и подзадоривать коня, чтобы нам было чем заняться по выходу из очага пожаротушения[1]. Эти четыре варианта правил игры предполагают разные типы оружия. А самое главное оружие женщины – ее манера нравиться, очаровывать, покорять. И, кстати, не всегда этот арсенал опробуется на мужчинах. И далеко не всегда главное предназначение оружия – сразить «сексуальную добычу». У каждой из нас предостаточно другой добычи. В общем, в список условий для создания режима максимального благоприятствования в первую очередь вписано «понравиться всем и тем самым облегчить себе задачу».

О чем идет речь, я думаю, уже многим ясно: о том, какими мы средствами пользуемся, когда стараемся кого–то покорить. Так же, как мы с моей сестрой Майкой создали собственный вариант психологической классификации в духе долины Муми–троллей (см. «Дневник хулиганки»), я (уже в одиночку – как более опытная и более образованная, чем моя малолетняя и не знающая жизни сеструха) потрудилась — разделила весь свой пол на четыре разновидности. Женщин согласно «методе обольщения» можно разделить на несколько категорий. Архетипы для категорий, ничтоже сумняшеся[2], берем из мифологии – и из древней, и из современной. И пусть кто угодно попытается мне доказать, что, создавая мифологических страшилищ, сказочники нисколько не имели в виду собственных жен, любовниц, сестер, мамаш, свекровей и тещ – особенно последние, я думаю, послужили богатым полем для игр воображения. Выходит, что легендарные монстры – по сути своей еще одна форма сексуальной фантазии, отшлифованная фольклором до эпического вида. Итак, что какова женщина, отраженная в призме мифов?

Вейла. Этот восхитительный персонаж отменно описан Джоан Роллинг в «Гарри Поттер и Кубок огня»: «Какая сила заставляет их кожу сиять лунным светом, а золотые волосы струиться за ними в неосязаемом ветре?» – этот вопрос возникает в мозгу мужчины, но… лишь на мгновение. Потом ему уже все равно: люди это или нелюди, чем грозит приближение к райским (или адским?) танцовщицам, какой ценой придется платить за близкое знакомство с вейлой… В стране, созданной воображением Джоан Роллинг, волос с головы вейлы запросто мог стать сердцевиной волшебной палочки – вот какой колдовской силой обладали эти существа – под стать единорогу, фениксу и дракону! Своего рода «следы вейлы» можно отыскать даже в Библии. Кем, по–вашему, являлась дочь Иродиады Саломея, исполнительница незабываемого танца семи покрывал? Почему, спрашивается, Ирод Антипа терпел–терпел жесткую критику святого Иоанна Крестителя в адрес своего морального облика, но после танца размяк до невозможности и требованию падчерицы своей Саломеи уступил? Опечалился, но «повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице»?[3] Чем такое нарушение государственной политики объяснишь? Только роковым обаянием вейлы в образе человеческом.

Красота вейлы отточена и смертоносна – да так, что ее впору квалифицировать как психотропное оружие: от ее применения мозги лиц мужского пола «абсолютно и блаженно» пустеют. Максимум, на что способен мужчина, глядя на вейлу — это захотеть «совершить что–то неописуемое, небывалое». В результате, разумеется, очарованный вейлой до опустения мозгов совершает нечто неописуемо глупое. Например, неизобретательно врет, неловко путает следы, нервно отказывается от родства и от призвания – лишь бы вызвать к себе интерес. Разве тебе не доводилось наблюдать подобную ситуацию со стороны и испытывать на себе — где–нибудь на тусовке: красотка сидит перед стойкой бара нога на ногу под перекрестным огнем пламенных взоров или танцует в кругу восхищенно расступившихся зрителей – а парни вокруг уже заготавливают байки, скорее вредящие, чем помогающие знакомству и сближению. После сногсшибательно–зажигательной демонстрации вейлой полного объема ее колдовского очарования представители мужской половины аудитории будут подваливать и отваливать, захлебнувшись трепотней насчет собственной крутости. И если ты знакома с одним из зарвавшихся и завравшихся, то наверняка удивишься: как можно в секунду так поглупеть? Уж не микроинсульт ли у него случился? Что–то типа того. Выпадение сознания в результате созерцания. Ибо созерцание вейлы во всем ее блеске не может не сказаться пагубно на мужском интеллекте.

Но… шок от «удара красотой» тоже длится, в общем–то, недолго. К хорошему – в том числе и к хорошим внешним данным, мелькающим время от времени в твоей спальне, ванной, кухне – привыкаешь довольно быстро. И если вейла избирает нехитрую тактику самодемонстрации – танцует зажигательные танцы, глядит проникновенным взором, перемещается с грацией пантеры от телевизора к холодильнику и обратно – ее сожитель вскоре перестает цепенеть от восторга и начинает гнать пургу про свои феноменальные способности и сногсшибательные перспективы уже другой вейле. Поэтому вейлам приходится искать способ, дабы противодействовать мужской «усталости металла».