На литературных перекрестках - [37]

«Радуга-река» в какой-то степени автобиографична. Жизненность и правдивость стихотворений в сборнике обусловлены драматизмом нелегкой судьбы костромского земляка Маркова — «болезного человека» Василия.

Сшил я пестрядинную суму,

Со страной простился ледяною;

С посохом да первой сединою

Я вошел без шапки в Кострому.

Воевода хвалится: «Ни в жизнь

Не пущу на родину бродягу,

В Кинешме да в Юрьевце селись,

А в родные слободы ни шагу».

Кроме этой чудесной поэмы в сборнике есть циклы стихотворений «Грозная весна», «Люди русской земли» — в них оживают образы лучших сынов родной страны: Ильи Муромца, Евпатия Коловрата, Ивана Сусанина, Михаила Ломоносова, Витуса Беринга.

С большой любовью пишет Марков о древних городах. Поэтическая достоверность, живое чувство истории, видение эпохи сочетаются со скупым выбором слов и образов и приобретают волшебное звучание.

Знаю я — малиновою ранью

Лебеди плывут над Лебедянью,

А в Медыни золотится мед,

Птица-скопа кружится в Скопине,

А в Серпейске ржавой смерти ждет

Серп горбатый в дедовском овине.

Звуковая символика наименований древних городов очаровывает читателя легкой аллитерацией стиха. Эти строчки сразу запоминаются, и невольно хочется их повторять. Есть советские поэты, чьи стихи следует печатать полностью. К числу таких поэтов принадлежит и Сергей Николаевич Марков — автор звонких, прозрачных стихов.

Любовная лирика Сергея Маркова покоряет целомудренной сдержанностью, отчего она приобретает особую пленительность.

Думой о старом походе волнуем,

Я, забывая о времени злом,

Брежу сейчас твоим поцелуем,

Как замерзающий бредит теплом.

Это строфа из стихотворения «Зеленый чай», написанного в 1928 году в Новосибирске. Спустя тридцать один год, попав в Алма-Ату, Сергей Марков, оставаясь верным любовной лирике, не изменит принятой традиции.

В ГОРОДЕ ВЕРНОМ

…Долго сверкали ступени крыльца.

Не было счастью конца.

От поворота дверного кольца

Замерли наши сердца.

Для нас исчезли звуки и свет,

Движенье мгновений и лет.

Ни белых гор, ни синих планет

Для нас во вселенной нет!

Есть только сумрак и смутная речь,

Яблочный запах плеч.

Всем существом своим буду беречь

Сокровища наших встреч.

…У себя в архиве я обнаружил письмо моего друга, журналиста Дмитрия Ивановича Конычева, написанное 5 мая 1962 года. Он писал:

«В прошлую пятницу в московском Доме литераторов состоялась встреча поэтов, посвященная творчеству Сергея Николаевича Маркова… Вот уже второй день я нахожусь под впечатлением этой встречи. Она вылилась в задушевный и искренний разговор о большом поэте, каким, по признанию большинства, является Сергей Марков. Читались и обсуждались его стихи из сборников «Золотая пчела», «Земные корни» и «Небесные горы». Выступило человек пятнадцать, а желающих поговорить было еще больше. Все высказывали сожаление, что его так мало печатают. «Не печатать Маркова, — сказал один из ораторов, — это значит обкрадывать читателя». Все сошлись на том, что Сергей Марков сейчас один из самых талантливых и крупных советских поэтов. Очень много говорилось хорошего о языке его стихов. Старые поэты говорили, что стихи Сергея Маркова, хотя и на исторические темы, очень современны и, не в пример другим, будут жить долго, долго».

* * *

Первую статью о великом казахском просветителе Чокане Валиханове Сергей Марков опубликовал в Омске в 1940 году и тогда же родились его стихи «Памяти Чокана Валиханова».

Чужая жизнь — безжалостней моей —

Зовет меня… И что мне делать с ней?

Ведь можно лишь рукою великана

В лазоревой высокогорной мгле

Куском нефрита выбить на скале

Рассказ о гордом подвиге Чокана.

Если память не изменяет, о своем интересе к замечательному сыну казахского народа он рассказал мне значительно раньше, еще до поездки на Север. Вплотную писатель занялся Чоканом в пятидесятых годах, когда в его руках уже были ценные материалы о Валиханове и его современниках.

Чокан Валиханов — гордость казахского народа. Энциклопедически образованный офицер, путешественник, географ, писатель и поэт по натуре, он оставил большое литературное наследие в виде опубликованных и рукописных работ. Он самостоятельно создал ряд географических карт и, как соавтор, принимал участие в их появлении на свет.

Подготавливая к печати книгу «Идущие к вершинам», Сергей Марков изучил огромное количество архивных материалов, воспоминаний современников, донесения, рапорты, приказы тех лет.

Помню, кажется, в конце 1960 года Сергей Николаевич приезжал в Алма-Ату и в Академии наук выступил с сообщением о Чокане Валиханове. Присутствовали писатели и ученые. Марков рассказал о своей исследовательской работе по выявлению новых материалов, связанных с биографией Чокана. Слушали его с большим интересом. Яркая, необычайная жизнь великого казахского ученого была для многих присутствующих недостаточно известна.

Возвращались домой мы вместе с Мухтаром Ауэзовым. Я спросил его мнение о Маркове, как об ученом. Мухтар подумал и сказал:

— В общепринятом понятии термин ученый обозначает полученное образование. Человек кончил среднюю школу, университет, защитил кандидатскую диссертацию, затем докторскую, стал профессором и даже академиком. Человека с такой биографией называют ученым. Я чувствую, по этим ступенькам образования Марков по лестнице науки не поднимался. Мне говорили, у него нет даже среднего образования. И тем не менее, как это ни парадоксально, но по своим знаниям он не уступит некоторым академикам. Конечно, Казахстан издаст его книгу о Чокане… С интересом почитаю.