На крыльях удачи - [38]

Потом она дала комнате команду принести голографическое зеркало и взволнованно посмотрела на свое отражение. Платье как платье, но достаточно ли шикарное, чтобы расхаживать в нем в таком обществе? Камисс повернулась к зеркалу левым боком, правым, одернула жакет, пригладила карманы. Никаких недостатков она в костюме не находила, и все-таки что-то было в нем не то, а вот что — этого она не понимала. Может быть, покрой несовременный? А что еще хуже — в том месте, где прятался пистолет, рукав неприлично топорщился, и, как бы она ни одергивала жакет, никуда тот бугор не желал деваться. Может быть, сходить на Девятый Уровень в магазинчик оружия Эссендена и купить пистолет поменьше размером?

«К черту, — решила Камисс. — Если Сану нужно, чтобы она выглядела менее подозрительно, пусть сам и покупает ей этот треклятый пистолет».

Ее обязанности на Абсолютном Уровне заключались в том, чтобы следить за Дрейком Майджстралем и ни под каким видом не упускать его из поля зрения. Иллюзий на сей счет Камисс не питала. Майджстраль был умен — с какой стати он должен был не заметить, что на него пялится незнакомая дама-хозалих и шляется за ним по пятам по пустынным коридорам со здоровенным пистолетом?

Ладно. В конце концов не ее дело зачем. Она отпустила робота и вышла из комнаты. Майджстраля она решила искать в Тенистой Комнате или главном зале.

Подходя к Белой Комнате, Камисс услышала музыку — ее звуки за счет резонанса, создаваемого алмазом-великаном, долетали до устланных коврами коридоров. Какой-то хозалих, ростом выше Камисс, в странной куртке, напоминавшей космический скафандр, вышел из бокового коридора и чуть не налетел на нее. Камисс удивленно посмотрела на незнакомца и уже была готова уступить ему дорогу, но тут вспомнила, что она нынче не на службе, а просто гостья, и откинула уши назад, что выражало легкое смущение.

— О, — проговорил Зут. — Прошу прощения.

— И вы меня извините.

— Я Зут, мадам.

— А меня зовут Камисс.

Они обнюхались.

Итак, Зут надел свой знаменитый скафандр. Почти бессознательно Камисс отметила, что его покрой позволял носить сколько угодно оружия.

Зут подал ей руку:

— Позвольте проводить вас, мадам?

Камисс не на шутку удивилась:

— Ах. Ну, конечно, сэр.

Она взяла Зута под руку, и они зашагали в ту сторону, откуда доносилась музыка. Сердце ее радостно билось при мысли о том, что она войдет в Белую Комнату в сопровождении знаменитого первооткрывателя.

И Камисс решила, что в разведывательной работе есть свои прелести.

— Майджстраль. — Уши Котани склонились вперед. — Как удачно, что я тебя встретил.

Майджстраль обнюхал уши маркиза:

— Я рад тебя видеть всегда. Но почему — «удачно»?

— Ищу партнера.

— Чтобы поставить на гонках? Но в конторе наверняка принимают ставки, или я ошибаюсь?

Майджстраль шагнул на эскалатор, который двигался к гоночному полю. Котани шагнул следом за ним и небрежно отмахнулся:

— В конторе-то принимают, это точно. Но это не так азартно.

— И слишком мало ставок на твоего фаворита?

Котани улыбнулся и понял намек:

— Я не думаю, что в конторе знают, что Жемчужница растянула бедро. Ставить на нее там было бы глупо.

Зеленые огоньки изумления блеснули в полуприкрытых глазах Майджстраля.

— Правда? А почему бы тебе тогда не поставить на кого-нибудь еще?

— Не могу удержаться от азартного пари, Майджстраль. Ну поспорь со мной!

— Ну хорошо, пять против трех. В пользу ее милости герцогини.

Котани проворчал:

— Такие же ставки и в конторе. Ну давай хотя бы три против одного, что ли.

— Но я-то не знаю, что Перл повредила ногу.

— Да ты сам посмотри, когда ее увидишь. Очень заметно — она прихрамывает.

Майджстраль искоса глянул через плечо и заметил футах в тридцати даму-хозалиха в дешевом вечернем костюме. В рукаве у той явно был спрятан здоровенный пистолет — из-за этого разошлась шнуровка. В даме Майджстраль узнал таможенницу. Он развернулся к Котани и улыбнулся.

— Вопрос в том, — сказал он, — действительно ли она растянула ногу? Или притворяется? Знаешь, это было бы весьма в ее духе. — Глаза Котани выпучились от нетерпения. Майджстраль пожал плечами. — Ну ладно, Котани, — сказал он, — поставлю два к одному, если хочешь.

— Проклятие, — вырвалось у Котани. Он прикусил губу. — Ну хорошо. Двадцать нов?

— Против моих сорока, ты хочешь сказать?

— Да.

— Давай лучше так: мои двадцать против твоих десяти.

Котани уставился на Майджстраля:

— Майджстраль, ты не такой уж нищий, каким притворяешься. Можешь позволить себе ставку и повыше.

— Да и ты тоже не беден. Но я уже заключил несколько пари и готов биться об заклад только ради того, чтобы сделать тебе приятно.

Котани вздернул подбородок — порадовался, но не очень.

— Ладно, Майджстраль. Если это все, что ты можешь предложить.

Майджстраль мысленно расхохотался. Котани был человеком тонким, во всем, кроме денег. Когда пахло наличными, Котани становился тупым орудием. Детство его прошло в аристократическом доме, как и детство Майджстраля, но при этом в удручающей бедности. В этом они тоже были равны. Детство научило Майджстраля экономности, а у Котани развило алчность.

Майджстраль поглядывал вперед и гадал, почему же это Котани с такой страстью настаивает на пари. Если он не сомневается, что победит Жемчужница, значит, травма ее — чистой воды выдумка. Кроме того, это могло означать, что Жемчужница и сама не сомневалась в победе.