На крыльях магии - [18]

Ей не с кем было даже поговорить. Мать и тетя Лорин, как и Марис, большую часть времени отсутствовали. Тетя Ната могла только жаловаться на сладкоречивую Элен, которая подлизывается к Бетиас и со всем соглашается. У всех ее ровесниц были собственные заботы. Эгил, теперь помощник на конюшне у Дарран, хозяйки мулов, и порученец всех остальных, только и думал о том, как пришить оторванные им пуговицы на блузке Ароны.

— Я не верю, что ты не умеешь расстегивать пуговицы, — воскликнула она и предложила показать, как это делается. Эгил стоял неподвижно, явно довольный, пока она не дала ему в руки иглу. Он попятился так, словно игла его укусила, и посмотрел на нее, словно его ударили. Совершеннолетие Нельги немного оживило Арону.

— Я пришла пригласить тебя, твою мать и сестер на девичник, — проговорила она, видя, как он кисло смотрит на пуговицу. — Одна из моих подруг оставила детство позади. Я принесла достаточно еды для всех: так требует вежливость по отношению к пришелицам. И не отворачивайся: я знаю, у тебя не было времени сшить себе красивое платье или купить у торговцев. Мы здесь даем одежду взаймы, и у меня есть двоюродная сестра твоего роста. Что скажешь?

Эгил нахмурился.

— Ты понимаешь: моя мать больше не хозяйка самой себя.

Арона удивленно смотрела на него.

— Эгил! Никто не подумает помешать ей прийти! Пошли! Давай узнаем.

Эгил упрямо ответил:

— Нет.

Арона пожала плечами и ушла, удивленная. Пришла Элтеа, хромая ткачиха, попросила на время мула.

— Я иду на ферму госпожи Лойз. Там ведь живет твоя мать. Передать ей что-нибудь?

Эгил нахмурился и посмотрел в землю.

— Скажи ей, что скоро я ее освобожу.

— Что? — воскликнула Элтеа и ушла, озадаченная. Она поразилась, увидев во дворе Лойз большой железный котел, наполненный землей, с посаженными в нем цветами. Котел стоял у двери. Это был радут , обычно его используют только для демонстрации богатства. Говорили, что дочери Лойз не работают, потому что они слишком богаты для этого. Элтеа с отвращением фыркнула. Радут .

Старая ткачиха спешилась и села в полированное деревянное кресло-качалку. Она пила сидр, ела печенье и говорила о прекрасной вышивке. Чтобы переменить тему, сказала:

— Эгил прислала сообщение матери.

Глаза Лойз расширились.

— Этой слабоумной? О Боже, стоит ли посылать за ее матерью? Бедняжка из-за всего впадает в истерику. Однако… — Она грациозно пожала плечами.

Лойз вышла, а Элтеа смотрела на вышивку. Такую не могла сделать слабоумная.

Как только Лойз вышла, в комнату проскользнула Лиза, в неуклюжем самодельном платье. На руках у нее был ребенок лет восьми.

— Помоги Ловри, — попросила она с сильным акцентом. — Пожалуйста, помоги. — И она как будто в страхе оглянулась, хотя Лойз известна своей добротой. Слабоумная? Истеричка?

Элтеа развернула тряпку, которой была замотана рука ребенка. Рука покраснела и распухла, она была горячей на ощупь. Элтеа нахмурилась.

— Прости. Я плохо говорю на твоем… языке. Гуззь? — Она сложила руку головкой и сделала вид, что кусает.

— Гусь. Один гусь, два гуся.

— Укусил Ловри. — Лиза повторила жест Элтеи. — Я просила хозяйку помочь. — Она в отчаянии прикусила губу. — Хозяйка отказала. — Она со сладкой улыбкой покачала головой и пропела: — Не сердись, Лиза. —Снова подняла голову. — Нужно… — Лиза искала слово.

— Целительница. — Элтеа встала, взяла ребенка на руки и захромала к двери. — Отвезу. Оставайся здесь. Я вернусь. Со старейшими.

— Хозяйка не позволяет мне ходить. Никуда, —зашептала Лиза очень тихо, оглядываясь по сторонам. Она пошла за ткачихой к мулу.

Во двор выбежала, с широко раскрытыми глазами, Лойз.

— О, вот где ты, Лиза! Какая нехорошая! Она тебя беспокоила? Мне приходится за ней все время следить, — ворчала фермерша, — иначе она куда-нибудь пропадает. Послушай, Лиза, — пропела она.

Элтеа устроила ребенка за собой на муле и фыркнула.

— Вздор! У нее не меньше мозгов, чем у тебя, молодая женщина. Просто они говорят на другом языке, вот и все! — Она пощелкала мула. — Я вернусь.

Ловри впилась голыми пятками в бока мула.

— Хозяйка держит маму под замком и говорит с ней, как с ребенком, — пожаловалась она, скривив губы.

— Слышала, — коротко ответила Элтеа. Лойз кричала, чтобы она вернулась. Элтеа проехала в центр деревни и спешилась у дома госпожи Флори. Дом Исцеления был пуст. В нем сейчас была только одна женщина из пришелиц со сломанной рукой и перевязанными ребрами. Она сидела на крыльце и одной рукой нанизывала овощи для просушки.

— Где Флори? — спросила ткачиха. Женщина указала. Элтеа покачала головой.

— Скажи мне. — Последовал поток незнакомых слов. Элтеа снова покачала головой и поехала к Дому Записей. Арона понимает этот лепет. Старуха въехала во двор и крикнула: — Арона, дочь Бетиас!

Арона высунула голову в дверь.

— Что случилось? — встревожилась она. Элтеа фыркнула:

— Пришелица не безмозглая. Может, слишком стеснительная. Ее дочь больна. А эта дура Лойз не слушает, держит ее взаперти. Ты понимаешь их речь. Ну?

Арона, покраснев, опустила голову.

— Я думала, госпожа Лойз будет добра. Все так считают.

— Где целительница? — задала вопрос ткачиха.

— Не… не знаю, госпожа Элтеа, — растерялась Арона, на глаза ей навернулись слезы. Она еще сильней покраснела и вытерла глаза рукавом.