На крутых виражах - [4]
Возле пункта управления полетами стояла группа офицеров. Среди них был и Полунин.
- Товарищ полковник, почему меня не выпустили в полет?
- Не знаю, Иван Алексеевич. Пойдем вместе к генералу, - ответил он, - у него и выясним. Может быть, сделана какая-то перестановка в плановой таблице или изменились метеорологические условия.
Савицкий, отдав в микрофон какие-то распоряжения, обернулся и, выслушав мой доклад, сказал:
- Сегодня вы летать не будете...
"За что отстраняют?" - мгновенно обожгла мысль.
- Праздник у вас, - уже теплее добавил Евгений Яковлевич и улыбнулся.
"Какой праздник? - терялся я в догадках. - Чему он улыбается?"
- Мне только что сообщили из штаба: Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1948 года вам присвоено звание Героя Советского Союза. Сердечно поздравляю, Иван Алексеевич! - Генерал крепко пожал мне руку.
- Служу Советскому Союзу!
Полковник Полунин так стиснул мои плечи, словно хотел проверить, насколько они крепки. Вид у меня был, наверное, восторженно-недоуменным. Глядя на такого человека, собеседник или дружески улыбается, или укоризненно качает головой: "Э, батенька, да ты не лишку ль хватил?"
Я и в самом деле, кажется, охмелел от неожиданно свалившейся на меня радости. Слова командира звучали глухо, словно доходили до меня сквозь вату.
- Ну, кавалер Золотой Звезды, бери мою машину и поезжай к командиру БАО (так мы называли батальон аэродромного обслуживания). Готовьте там ужин для всего товарищества. - Савицкий широким жестом очертил весь аэродром.
"Вот уж действительно за Отечеством служба не пропадет, - думал я, направляясь в батальон. - Война закончилась тридцать три месяца тому назад, а солдата все-таки не забыли".
Дружеский ужин начался часа в два ночи. Много добрых слов было сказано в мой адрес, не раз звенели бокалы во славу победных крыльев Родины, дружно взмывали русские песни и уплывали в небо, широко и плавно паря над предрассветной Европой...
Спустя несколько дней, а точнее - ночей, программа обучения была закончена, и все мы разлетелись по своим аэродромам. Одному человеку подготовить столько летчиков-ночников - дело совершенно немыслимое. Поэтому командование приняло решение выделить для этой цели по два офицера от каждого подразделения. Вот с этой-то боевой шестеркой я приступил к полетам.
Это была очень напряженная пора. Нередко случалось так: сделав десять двенадцать дневных вылетов, мы после короткого отдыха перебазировались на аэродром, оборудованный для ночной работы, и с него поднимались в небо еще несколько раз. Думаю, нет необходимости прибегать к цифрам, чтобы показать, что сначала основная нагрузка падала на меня как на инструктора. Потом с таким же напряжением работали и подготовленные мною шесть офицеров, обучая других летчиков искусству ночных полетов. Так по цепочке, сверху вниз, шел процесс выполнения большой задачи, поставленной перед авиаторами.
За наградой в Москву я выехал в конце июня 1948 года. А 3 июля мне вручили в Кремле золотую звезду Героя Советского Союза и орден Ленина.
С тех пор минуло четверть века. За это время я подготовил сотни молодых воздушных бойцов, много раз встречался с юношами, мечтавшими посвятить свою жизнь службе в авиации. И когда они, романтики и хозяева нашего неба, спрашивали, за что я удостоен высшей награды, мне почему-то всегда вспоминались крылатые слова "Герои рождаются в борьбе" и стихи, посвященные человеку, ставшему моим идеалом:
Когда я только что родился,
Он был уже в огне боев
И насмерть с недругом рубился
За счастье светлое мое.
Давным-давно, как говорится,
Прошла пора безусых дней,
А сердце все к нему стремится
К герою юности моей.
Преодоленные высоты
И те, которые возьму,
Всю жизнь и весь накал работы
Я выверяю по нему.
Этим человеком был Николай Островский - бесстрашный и стойкий боец за построение и утверждение социализма, герой, ставший знаменем нашей юности.
И еще вспоминаются строки из моего наградного листа:
"За время нахождения на фронтах Отечественной войны произвел 296 успешных боевых вылетов. Из них: на разведку - 48, на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков - 125, на прикрытие наземных войск - 91, на патрулирование - 10, на бомбардировку и штурмовку - 11, на свободную охоту 11. В воздушных боях сбил 23 самолета противника, уничтожил на земле..."
На земле было уничтожено много вражеской техники, сотни оккупантов нашли свою смерть от огня моих пулеметов и пушек, реактивных снарядов и бомб. Но об этом рассказ впереди.
Глава вторая.
Трудное лето
Огненные молнии войны полосовали небо и землю. Густые волны дыма и смрада катились с запада на восток. Горели родные поля и леса, в груды развалин превращались города и села.
- Доколе же терпеть, друзья? - сдавленным от волнения голосом спрашивал Алексей Маресьев. - Рапорты надо подавать начальнику школы: наше место на фронте!
Маресьев - это тот самый летчик, который впоследствии стал прототипом главного героя "Повести о настоящем человеке". А тогда, в июне сорок первого, он был инструктором Батайской летной школы.
Настойчивость ли наша подействовала, обстоятельства ли помогли, но вскоре начальник школы полковник А. И. Кутасин отдал приказ о формировании боевой эскадрильи. В ее состав были зачислены Балашов, Демидов, Круглов, Кулев, Маресьев, Саломатин и другие летчики-инструкторы и командиры звеньев. Мне, командиру звена, тоже посчастливилось попасть в число избранных.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.