На крутом переломе - [105]

— Если учесть, что на строительство АСТ уже затрачено более двухсот миллионов, то вам, для восполнения затрат потребуется, — рассуждал Никаноров, — чтобы каждый из трех миллионов жителей внес минимум по семьдесят рублей? Но это же маловероятно.

— Мы ищем пути, контакты с другими городами страны. И всюду нас обещают поддержать, — сказал один из членов инициативной группы. — Дело в том, что на строительство АСТ в области нет решения облисполкома. Все распоряжения делались сверху. Ведь это же было в застойный период, когда процветал административно-командный стиль. Теперь другое время. Мы не одиноки. Народ поддержит нас. И не только в нашей области.

— А как местная власть, правительство?

— Вопрос остается открытым. Мы, — объяснял Лукашин, — обращались в горком, горисполком, облисполком и обком партии, однако все эти обращения остались без реакции. Хотя нам сказали про альтернативный вариант. У горисполкома он есть. Построить мощную котельную. По снабжению теплом нагорной части, но движется он медленно. Практически стоит на месте. Это нас крайне удивило. Ведь мы же сами народ и представляем народ. Думаем, с ним нельзя так. Поэтому, обсудив с представителями других предприятий и заводов создавшееся положение, мы решили бастовать. Чтоб таким образом выразить свой протест против строительства АСТ. Этой забастовкой мы покажем, что, как и много лет назад, народ — это сила, с которой нельзя не считаться. Нас поддержат крупнейшие коллективы области. Сормовичи, автозаводцы, химики. Вы, — Лукашин посмотрел в глаза Никанорову, — вы, как директор, понимаете, что это значит? Если на несколько дней встанут лишь эти заводы, страна понесет убытки не в сотни миллионов, а в миллиарды рублей. Мы пойдем по городу, в направлении к атомной станции. Мы должны не допустить провоза второго реактора. Митинг проведем. В этот час испытаний, когда, можно сказать, решается судьба не нас, а наших детей, будущих поколений, позвольте спросить вас, Тимофей Александрович: с кем будете вы?

Никаноров внимательно выслушал Лукашина и только теперь понял, как далеко зашло. Подумал: наш народ, видимо, не забыл, какую силу он представляет. Хотя в последние десятилетия он в чем-то даже отстал от народов Европы. И мира. А теперь, разбуженный перестройкой и свалившейся, как с неба, гласностью, снова начинает обретать себя. Сумеет заставить считаться с собой. Если подымутся коллективы названных предприятий, то никто перед ними не устоит. А как быть мне? Директору, коммунисту, патриоту завода, города? Наверное, негоже оставаться в стороне, отсиживаться в своем обширном кабинете. Вадим говорил, что студенты тоже готовятся биться не на жизнь, а на смерть против строительства АСТ. Мы, говорит, не хотим жить в постоянном страхе. Это очень жутко действует. И рассказал про опыт биологов. Одну клетку с овцами поместили напротив такой же клетки с волками. Другую клетку с овцами однотипной породы поместили в отдаленном месте, откуда не видать волков. Всех овец кормили полноценным рационом. Через некоторое время овцы, которые каждое мгновение видели волков, — подохли. Люди нашего города — тоже подопытные животные. Мы не допустим этого, горячился Вадим. А что, пожалуй, он прав. Правы и Лукашин с товарищами, которые с напряжением ожидают от меня сейчас ответа. Вслух Никаноров сказал:

— Дело серьезное. Даже очень. Не имею морального права не быть вместе с вами. Кто я без коллектива? Просто инженер, кандидат технических наук, а не директор. Поэтому, когда потребуется, я пойду в одной шеренге с вами, дорогие товарищи. Как говорят, на миру и смерть красна.

— Мы не дадим вас в обиду! — заверил Лукашин.

Рабочие подошли к директору и, пожимая ему руку, говорили:

— Мы верили, что вы наш человек. И рады, что не ошиблись.

Никаноров, взволнованный, прошел на свое место, давая понять, что пора заканчивать затянувшуюся беседу и сказал:

— У меня к вам одна просьба: сообщите мне, когда начнете демонстрацию.

— Сообщим! Обязательно сообщим! — наперебой заверили рабочие, направляясь к выходу.

В это время дверь кабинета распахнулась и появился Пальцев. Пропустив рабочих, посмотрел на них, поздоровался с Лукашиным и после этого подошел к Никанорову.

— Здравствуйте, Тимофей Александрович!

Пожав руку Пальцева, Никаноров ответил:

— Вот ко мне рабочие приходили. Хорошие люди. Поговорили откровенно.

— О чем?

— Про АСТ. Они собирают подписи. Против строительства атомной станции. Почти весь завод против. Восемь тысяч человек подписались. О встрече на телевидении рассказывали.

— Я сам там присутствовал. Понравилось. — Делился впечатлениями Пальцев. — Там было видно, кто есть кто. Главный врач областной СЭС меня поразил. У него чересчур шапкозакидательское настроение. Александровский оптимизм. Если верить ему, то радиационный фон в области — отменный. И АСТ для нас ничего страшного не представляет. По-моему, это безответственное спокойствие человека, который никак не может или не хочет признавать возможность непоправимого и его последствия. Ему одно — он другое. Приведу пример. Один корреспондент, обращаясь к сторонникам строительства АСТ, говорит: «Видный американский специалист по радиационной медицине Гейл высказал, что Чернобыль добавит еще сто семьдесят пять тысяч раковых заболеваний за семьдесят лет». Так вот, главный санэпидемиолог области возражает, дескать, не за 70 лет, а за 100. Корреспондент ему: «Какая разница: за год, за 70 лет или за 100 лет умрут раньше времени тысячи людей?»