На круги своя - [44]

— Не мешать уйти из Службы?

Шураи не того назвал проницательным.

— И помочь мне вытащить нас всех, — закончила я, ставя точку в этот разговоре.

Думал он недолго, неожиданно для меня вызвав из памяти воспоминание о другом конвое.

Штанмар.

Мы были уже близки к цели, когда сработала последняя ловушка и против кораблей вольных вышли щитоносцы скайлов. Даже мне, успевшей повидать достаточно, стало страшно. Короткое предупреждение и… залп на поражение.

Только тогда я осознала, почему именно их называли отморозками. И забыла, чтобы сейчас, пока Искандер пристально смотрел на меня, со всей очевидностью оценить и острый, пронзительный взгляд и подчеркнутое равнодушие, похожее на приговор.

— Хорошо. — К чему относился его ответ, Искандер не счел нужным пояснить, оставив меня с сомнениями, что он было связан с его, а не моим планом. — Поделишься мыслями? — Он кивнул головой на мозаику экранов.

Отступать было некуда. Я выдвинула условие, скайл его принял. И теперь поздно гадать о том, что именно скрывалось за кажущейся покладистостью, лишь признать, что я и сделала.

— Мы слишком мало знаем о домонах. А о тарсах и того меньше. — Отошла к пилот-ложементу, но не села, продолжала стоять, глядя на передаваемые с ботов картинки и… не видя их. — Основания для моих подозрений — встреча Шураи и самаринянского жреца, которую мне довелось наблюдать, и тот… не страх — ужас, с которым самаринянин отступил, освобождая дарону дорогу.

— Ты не рассказывала об этом.

Ни удивления, ни сожаления… всего лишь констатация факта.

— О таком трудно говорить, — пожала я плечами. Не оправдываясь, просто объясняя. — Артосы, самариняне, тарсы… В том прошлом и этом настоящем есть что-то общее. Я не могу этого обосновать, но ощущение, что права, становится сильнее с каждым днем. И домоны, как связующее звено. То ли надзиратели, то ли палачи.

— Как думаешь, на что это похоже? — Искандер слушал меня, не перебивая, но как только я замолчала, заговорил сам. Но речь шла не о моих словах, о том, что творилось на экранах.

— На резервацию, — хмуро отозвалась я. — А поведение домонов — то ли на выходящую за все разумные рамки политику сдерживания, то ли на расовый геноцид.

— Жестко, — оценил сказанное мною Искандер, — но трудно возразить.

— Знаешь, — я чуть развернулась, чтобы увидеть его лицо. Не хватало той уверенности, которую он олицетворял, — мне даже страшно представить, зачем именно Шураи хотел нам это показать.

— Считаешь, что это может быть предупреждением?

Я — считала, вот только признаться в этом самой себе было практически невозможно.

Глава 9

— И что дальше, госпожа ашкер?

Дарил не был зол — то состояние, в котором он находился, не могло быть яростью, гневом, бешенством… Это была высшая степень недовольства, когда эмоции просто дохли перед холодным, отстраненным равнодушием, в котором единственной установкой были слова: «Я ее убью».

Относилась эта решимость не к Харитэ, хотя демон был не прочь начать именно с нее — эта женщина стала символом произошедших в его жизни перемен. Стоило признать, не самых лучших перемен. Не к Сдильме, несколько минут назад закончившей свой ультиматум брезгливой улыбкой — она, конечно, та еще тварь, но тут все в рамках звериных законов, когда если не ты, то… тебя.

Убить ему хотелось Таши, в очередной раз вляпавшуюся в головоломный хатч, который вполне был способен стереть ее в порошок. Тот факт, что ни его, ни Тараса рядом с ней не было, только усугублял ее участь.

— Совет ооры, — ответила домоница. Спокойно, словно это не ей демонстрировали «спасенных» Сдильмой капитана Орлову и двух выживших во время катастрофы членов ее экипажа. — У меня еще тридцать дней.

Машинально отметив, что Харитэ продолжает использовать в разговоре с ним более привычные ему понятия, спросил о другом:

— Надеетесь, что они воскреснут?

Та посмотрела задумчиво, потом улыбнулась. Едва заметно, самыми уголками губ.

— Таких чудес в нашей галактике еще не случалось, но все когда-то происходит впервые.

Уточнять, что именно она хотела сказать, но о чем все-таки предпочла промолчать, Дарил не стал, просто кивнул, принимая слова к сведению и, развернувшись, направился к выходу из ду-декера. Еще одна эпатажная выходка вряд ли могла что-либо изменить в их весьма неоднозначных отношениях, а рассыпаться в изысках желания не было. Впервые в жизни опасался, что может сорваться.

Выйдя из тамбура (телепортационные круги он предпочитал игнорировать, ощущая к ним иррациональное предубеждение), остановился, выбирая, куда направиться. Варианты были, но ни один из них ему не нравился.

Если действовать по правилам, он был обязан собрать всех членов делегации и сообщить им последние новости, будучи совершенно уверенным, что без известных лишь ему нюансов те вряд ли кого обрадуют.

Но ни минуты, ни часы в этой ситуации уже ничего не решали. Узнают остальные о провале миссии и «смерти» адмирала Искандера сейчас или чуть позже… результат будет тем же.

При подготовке гибель главы делегации рассматривалась. Как маловероятная, лишь предусмотреть все, что может произойти — всерьез о таком никто не думал. Исходя из регламента Дарил автоматически становился старшим, но без тех полномочий, которыми обладал бывший канир. Главное, на чем делался упор — безопасность, тут уж не до договоренностей.