На краю света - [224]

– Что же мне делать, Таита? Как только Нил потек снова, Соэ исчез. Нам неизвестно, что с ним сталось.

– Прежде всего я должен поймать его и привести к тебе. Царица Минтака настолько глубоко запуталась в его сетях, что верит каждому его слову. Он для нее имеет больший вес, чем ты. Она не поверит ни единому плохому слову о нем, только если признание не будет исходить из уст самого Соэ.

– Чего ты хочешь от меня, Таита? – спросил Нефер-Сети.

– Тебе следует увезти царицу Минтаку прочь. Мне нужна свобода действий во дворце Мемнона на западном берегу. Поезжайте с ней в Асьют и принесите жертвы в храме Хатор. Скажи ей, что во сне тебе явилась богиня и потребовала, чтобы вы сделали это ради ваших умерших детей, царевича Хабы и его маленькой сестренки Уны, обитающих ныне в подземном мире.

– Я уже ощущаю потребность принести жертвы Хатор. Мы с царицей отплывем на царской барке через пять дней, в ночь перед новолунием. Что еще от меня требуется?

– Мне нужен вельможа Мерен и сто твоих отборных воинов. При Мерене должна быть соколиная печать, дающая ему неограниченные полномочия.

– Он все это получит, – сказал фараон.

Едва венценосная пара взошла на баржу и отплыла, Мерен и Таита в сопровождении большого отряда гвардейцев переправились на западный берег Нила. Отряд поскакал вверх по холму к резиденции Минтаки, дворцу Мемнона, и прибыл туда к рассвету.

Обитатели резиденции оказались захвачены врасплох. Дворцовый визирь, опираясь на подразделение местной стражи, попытался было преградить незваным гостям дорогу. Но стражники, слишком раздобревшие за годы ленивой и сытной жизни, с опаской поглядывали на сотню закаленных в боях воинов.

Мерен воздел соколиную печать.

– Мы исполняем приказ фараона Нефера-Сети, – провозгласил он. – Расступитесь и дайте нам пройти!

– У него соколиная печать! – Визирь сдался и повернулся к командиру дворцовой стражи. – Уведи своих людей обратно в казарму. Пусть сидят там до моего приказа.

Мерен и Таита миновали портик дворца, их подбитые гвоздями сандалии цокали по мраморным плитам. Таита не прятался больше под заклятием сокрытия, облачившись вместо этого в нагрудник из крокодиловой кожи и шлем из того же материала, опущенное забрало которого скрывало лицо. Фигуру он представлял внушительную и устрашающую. Дворцовые слуги и служанки Минтаки бросались врассыпную, завидев его.

– Откуда начнем поиски, маг? – спросил Мерен. – Думаешь, он до сих пор тут прячется?

– Соэ здесь.

– Ты так уверенно об этом говоришь.

– Воздух тут просто насыщен смрадом Эос, – ответил Таита.

Мерен пошмыгал носом:

– Я ничего не чую.

– Десять твоих воинов пойдут с нами. Остальных расставь охранять все ворота и двери. Соэ обладает способностью изменять свою физическую оболочку, поэтому никто не должен покидать дворец: ни мужчина, ни женщина, ни животное, – распорядился Таита.

Мерен отдал необходимые приказания, и гвардейцы разошлись по отведенным для них постам.

Таита сосредоточенно обыскивал большие, роскошно обставленные комнаты, а Мерен и его люди с мечами наголо следовали за ним по пятам. Время от времени маг останавливался и как бы принюхивался, напоминая берущую след охотничью собаку.

Наконец очередь дошла до внутреннего сада царицы: просторного атрия, обнесенного высокими стенами из песчаника и открывающегося в безоблачное голубое небо. Пространство дворика заполняли аллеи цветущих деревьев, посередине размещался фонтан, вокруг которого стояли мраморные скамьи с шелковыми подушками. Лютни и прочие музыкальные инструменты лежали там, где придворные девушки Минтаки бросили их при приближении солдат, а стойкий запах молодых женщин смешивался с ароматом апельсиновых цветов.

В дальнем конце атрия стояла увитая виноградом беседка. Таита без колебаний быстрым и уверенным шагом направился к ней. В центре беседки на высоком мраморном постаменте стояла статуя из того же материала. Кто-то возложил к ее ногам солнечные лилии, запах которых остро ощущался в воздухе. Он заглушал органы чувств, действуя как мощный опиат.

– Цветы колдуньи, – прошептал Таита. – Я хорошо запомнил их аромат.

Он внимательно осмотрел статую на постаменте. Она представляла собой изваяние женщины в натуральную величину, складки накидки укутывали ее с головы до щиколоток. Аккуратные ножки были высечены с таким искусством, что казалось, будто это теплая плоть, а не безжизненный камень.

– Ноги колдуньи, – промолвил маг. – Это святилище, в котором царица Минтака поклонялась ей.

Ударивший Таите в ноздри запах перебил густой аромат лилий.

– Вельможа Мерен, прикажи твоим людям повалить статую, – негромко распорядился Таита.

Даже несокрушимый Мерен поддался липкому благоговению, царившему в святилище, и отдал приказ приглушенным тоном.

Солдаты убрали мечи и навалились плечом на статую. Это были закаленные и крепкие парни, но изваяние сопротивлялось усилиям повалить его.

– Ташкалон! – произнес Таита, снова обернув слово силы Эос против нее самой.

Статуя сдвинулась, мрамор заскрежетал о мрамор, издав звук, похожий на вой заблудшей души. Воины отскочили в испуге.

– Аскартоу! – Таита указал мечом на фигуру Эос, начавшую медленно клониться вперед.