На краю Чукотки, или Московский автономный округ - [5]
— Чукчей — дикарями? — не поверила Вынтэнэ. — Кто, московиты так считали?
Мысль показалась ей смешной. Она представила себе примитивного туземца в ушанке и лаптях, который недоверчиво смотрит на многоэтажные яранги, скоростные поезда, сверхзвуковые самолёты… «Дикари, однако!» — ворчит он и идёт в лес пасти коров.
— Смеяться не мудро есть над этим, — неожиданно сухо сказал литвин. — Цивилизация Москвы древнее была, цивилизация Чукотки чем. Технологий своих большую часть познали чукчи в XVII веке, в войны ходе 1641 года и позднее даже. До того, впереди них Москва была технически и культурно.
— Ну, ладно, не сердитесь…
Она во все глаза разглядывала Кремль.
«Может быть и правда? — подумала Вынтэнэ. — Дикари ведь такое не построили б. На центральной Чукотке, например, я ничего подобного не видела. Кто же мы, чукчи, по сравнению с ними?»
В ней вновь проснулось чувство вины. «Мы разрушили их цивилизацию, — думала девушка. — Захватили их страну. А теперь ещё глумимся, анекдоты рассказываем. И врём же, врём, будто они добровольно вошли в состав Чукотки!»
Уладзімір подошёл к строению с покосившимся крестом на крыше. Он махнул рукой и наклонил голову. Вынтэнэ читала, что таким способом туземцы отгоняют злых духов.
Литвин вошёл внутрь. Девушка последовала за ним.
— Это — святилище московитов? — спросила она.
— Царква, — тихо пояснил Уладзімір.
В яранге было просторно и пусто. Стены были расписаны картинами.
«Довольно неплохо, — подумала девушка. — Красиво даже».
В дальнем конце зала виднелось подобие ворот. «Интересно, зачем они тут? Там какая-то другая комната?»
Вынтэнэ хотела подойти поближе, но не решалась.
Уладзімір стал каким-то торжественным. Он стоял тихо, почти не шевелясь. Шёпотом повторял какой-то текст. Закончив, литвин снова сделал жест, отгоняющий духов.
— Ходить будем дальше, — сказал он.
— Но…
Литвин взял её за руку и вывел из «царква».
Они стояли на башне. Внизу, почти под ногами, сливались две реки.
— Река Москва находится слева, — пояснил Уладзімір. — Река Неглинка справа впадает в неё.
Было что-то волшебное в этом месте. Первобытный пейзаж. Дремучие леса, сонные реки… А на их фоне — руины погибшей цивилизации. Время, словно бы, остановилось. Не было ни прошлого, ни будущего, ни, даже, настоящего. Был только весенний день и тёплый ветер, и две реки у подножия башни.
Уладзімір обнял Вынтэнэ. Губы встретились. Девушка закрыла глаза. Никогда ещё её не целовали так нежно. Мужчина играл её губами…
«Как это могло случиться? — подумала Вынтэнэ. И сказу же: — Я ведь сама этого хотела… Чего переживаешь, дурёха? Ведь это всего лишь поцелуй! Ты что, в первый раз целуешься?»
Всё же этот раз был какой-то особенный, непохожий.
Она посмотрела на литвина и улыбнулась. Улыбнулся и он.
— Вы сердитесь нет? — спросил он.
Вынтэнэ положила ему руки на плечи.
— Конечно нет, глупенький.
Теперь уже целовала она…
— А, вось вы дзе! — закричал Вінцук. — А мы вас паўсюль шукаем!
— Розыск проводим во местах всех вас, — добавил он по-чукотски.
— Мы пребываем в месте данном всё время, — по-чукотски же ответил Уладзімір. — Отлично от вашего поведения.
— Я бачу, вы тут час не марнавалі, — с улыбкой заметила Хрысьціна.
Уладзімір всё ещё держал Вынтэнэ за руку.
— Вы таксама, — отозвался он.
Вынтэнэ заметила, что платье Хрысьціны слегка помято и одето не совсем ровно.
— Ну, Кремль впечатление какое сделал для Вас? — поинтересовалась литвинка.
— Очень понравился, — призналась анадырка. — Я и не думала, что такое бывает.
— Вы не находились до сих пор в стране нашей, — заметил Вінцук. — Замки красивее там ещё и в количестве более большом.
— Поедешь, возможно, в наш край в некоторый момент, — сказал Уладзімір.
— Может и поеду, — сказала Вынтэнэ. — А меня без визы пустят?
— Дык вы што, толькі цалаваліся?! — не поверила Хрысьціна.
— Так, — ответил Уладзімір.
— А я ўжо думала…
— Нам гэтага было дастаткова.
— Хрысьця, пакінь Уладзю ў спакоі, — улыбнулся Вінцук. — Кожнаму ў гэтым жыцьці сваё…
Вынтэнэ возвращалась из кустов. Литвины притихли, словно она могла их понять.
— Научите меня литвинскому языку, — попросила Вынтэнэ.
— Язык наш весьма сложным является быть, — отозвался Вінцук. Он сидел за рулём. — Особенно трудно выучиваем есть он для чукчей.
— А вдруг у меня получится? — не сдавалась девушка.
— Вероятно следует Уладзь чтобы помощь оказал Вам, — невинно предложила Хрысьціна.
— Радость только лишь доставит для меня твоё обучение языку литвинов, — сказал Уладзімір.
— Уладзь? — переспросила Вынтэнэ. — А тебя, разве, не Уладзіміром зовут?
— Уладзь — сокращение есть от Уладзімір имени, — пояснил тот. — Так друзья и родные люди называют меня.
— Можно и я тебя так буду звать?
— Можно безусловно для тебя, — улыбнулся Уладзімір.
И снова Уладзімір проводил её до номера. В дверях они поцеловались.
«Что делать, если он захочет зайти?» — подумала девушка. И тут же поняла, что вопрос — чисто риторический. Конечно же, она его пустит…
— Дабранач, — сказал кавалер.
— Что?
— «Дабранач» по-литвински «ночи спокойной» значит.
— Дъа — брн — нъач, Уладзь! — струдом выговорила Вынтэнэ.
— Молодец!
Чукотский писатель Сергей Иванович Тымнэттыкай живет и работает в г. Вашингтон (США). Ему принадлежит авторство таких романов, как «Ятъёл» (1997) и «Гынам гын инэчичевыркын?» (2002). «Московский автономный округ» (в оригинале — «Мургин нутэнут») и «Город Менск» — третья и четвертая книги писателя.
«Желтая пыль» — душераздирающая исповедь подростка, подвергавшегося систематическому физическому и эмоциональному насилию.
Историю Руси и России формировали из легенд далекого прошлого и мифов недавнего времени. Легенды все-таки не история, как бы красиво они ни звучали. В этой книге вы познакомитесь с истоками и некоторыми авторами мифов, положенных в основу общепринятой истории Руси. Если задуматься без оглядки на пропаганду и общественное мнение, то история Руси окажется не той, к какой нас приучили с детства.
Что будет, если в городе годы подряд будет идти дождь, что рассказывают во время экскурсии потомственные русалки, как не сойти с ума в Питере — ответы на все эти животрепещущие вопросы в книге смешных и очень петербургских историй о временах года, временах города и не только.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Влад раз за разом попадает в свои прошлые воплощения, и находит связи, тянущиеся из прошлого в настоящее; пронзительную историю любви к одной и той же душе, меняющей тела по пути в будущее; параллельно контактирует со своим Наставником, приобщаясь к сакральным знаниям.
…Европа, 1936 год. «Над всей Испанией безоблачное небо», иностранные войска вступают на испанскую землю, эхо близкой войны докатывается даже до маленького французского города Авалан. Вот-вот разверзнется небо… Американский журналист Крис Грант по прозвищу Кейдж ищет тему для репортажа на земле Грааля и, сам того не ожидая, переступает границу, за которой — нелегкий выбор. Гауптштурмфюрер СС Харальд Пейпер свой выбор давно уже сделал и теперь по заданию Гиммлера становится подпольщиком. Пылает Рейхсканцелярия, фиолетовым огнем горит планета Аргентина, негромко звучит прощальное танго…