На край света за мечтой - [19]

Отец Миранды преподавал в университете традиции маори. Он увлекался историей и культурой аборигенов. Миранда так часто говорила о представителях коренного населения, словно это были члены ее семьи. Хелена и другие беженцы пока еще не видели ни одного живого маори. Миранда рассмеялась и указала на небольшую команду регбистов. Игроки скакали по кругу, топали ногами о землю в ритм песни и строили дикие рожи.

– Что это они там делают? – спросила Хелена.

– Они танцуют хаку[9], – объяснила Миранда. – Раньше таким образом воины пытались запугать врагов перед боем. В группах следопытов мы тоже учим традициям маори. Например, я показывала детям, как разводить огонь и устанавливать верши для ловли рыбы.

Казалось, в Новой Зеландии колонисты и аборигены жили вместе мирно.

Хелена раньше слышала о других колониях ужасные вещи. Она и Наталия очень хотели бы узнать, как же выглядят местные жители. Наконец Миранда упросила начальство лагеря организовать для детей экскурсию в деревню маори.

– Типичных мараэ[10] мы больше нигде не встретим, – с сожалением промолвила девушка, когда рассказывала детям, что сажают маори. – Мой отец говорит, их практически не осталось. Аборигены теперь подражают пакеха – так называют переселенцев из Европы. Отчасти они это делают добровольно, отчасти их заставляют, вынуждают детей посещать английские школы. Мой отец осуждает это…

Хелене такие рассказы очень нравились, она была одной из первых, кто внес свое имя в список, когда им предложили экскурсию в Палмерстон, где жило племя рангитане. Девушке пришлось заставить себя поехать. В последнее время ей давалось с трудом все, что раньше она выполняла шутя. Дети должны были сами поддерживать порядок в комнатах. И после занятий в школе, когда Хелена заканчивала работу по дому и в саду, она нередко уставала. Ни на что другое сил не оставалось. Кроме того, ее все чаще тошнило. Девушка решила непременно обратиться в медпункт после поездки в Палмерстон.

Возможно, ей следует принимать витамины…

Глава 7

Палмерстон, расположенный всего в нескольких милях от Паиячуа, был немного больше. Молодой учитель, сопровождавший детей во время экскурсии к аборигенам, объяснил: первые переселенцы будто бы купили землю у местных, у рангитане.

– Сначала из-за этого разгорались ссоры, потому что непонятно, принадлежала ли земля этому племени или раукава, – добавил он. – К счастью, споры разрешились мирно. Вообще-то в этом регионе крупных стычек не было даже во время войны за землю. И все же здесь теперь почти не осталось маори.

– Большинство потомков племен живут в городах белых людей, а не в своих мараэ, Миранда нам об этом рассказывала, – тяжело вздохнув, промолвила Хелена.

Хотя по пути хорошо построенной дороги почти не было поворотов, девушке стало дурно. Ее снова тошнило, Хелена предполагала, что у нее простуда. Сейчас в их «Маленькой Польше», как говорили в лагере, бушевал грипп. Миранда Биллер стала первой жертвой, поэтому в тот день и не поехала с ними. Наталия тоже не попала на экскурсию. Она не хотела оставлять Катарину одну: у сестры начался кашель и насморк. Мистер Такер, тощий молодой человек, который не смог пойти на фронт из-за болезни сердца, каждый день высказывал по этому поводу многословные сожаления.

– Да, их дома очень красивые, – кивнул он, – или когда-то были такими. Яркие, украшенные резными деталями и статуями богов. В последние годы в упадок приходит все, о чем больше не заботятся люди. В деревнях остались одни старики, молодежь едет в города работать на фабриках. Сегодня мы отправимся в мараэ возле Манавату – реки, в соответствии с названием которой именуется и регион. Поселение расположено неподалеку от Палмерстона. Люди из племени, живущие там, имеют возможность работать в городе, но все же не покидают при этом своих традиционных домов. Они ревностно придерживаются обычаев, чтобы дополнительно заработать немного денег. Они поют и танцуют для экскурсантов, показывают традиционные хака.

Хелена кивнула. Миранда и об этом им рассказывала, особо отмечая, что музыка и танцы тесно связаны с традицией племен.

«Не хватает духовного компонента, так считает мой отец, – объясняла Миранда и смешно хмурилась, пародируя серьезное лицо университетского профессора. – Если раньше проводился обряд павгири, это связывало души гостей с членами племени. Боги и духи усмирялись. Сейчас, когда маори проводят приветственную церемонию, все проходит не столь ярко и естественно. Мой отец считает, что очень нехорошо так пренебрегать духовностью».

Автобус с польскими детьми въехал в красивые резные ворота.

– Фигуры богов, вырезанные на столбах ворот, называются тики, – пояснял мистер Такер. – Это боги-заступники. Они охраняют мараэ.

Деревня была окружена своеобразной изгородью из тростника, которой не помешал бы срочный ремонт. Часть ограды повалилась, а кое-где выломалась. Она бы точно не спасла от врагов. Хотя по этому племени нельзя было сказать, что у него есть враги, да и красть здесь особо нечего. Напротив ворот Хелена заметила большое, тоже украшенное резными элементами здание с выступающим фронтоном. Когда-то оно выглядело весьма привлекательно. Остальные постройки в деревне были примитивными деревянными хижинами с верандами и ставнями, напоминающими дома в Паиячуа, только более ухоженные. При взгляде на это мараэ складывалось впечатление, что местные жители подражают архитектуре белых людей, не зная на самом деле, как поддерживать здания в приличном состоянии. Между домами играли дети, пожилые люди вынесли на улицу стулья, словно им неприятно было проводить день в четырех стенах. Мебель выглядела жалкой, одежда стариков и детей – убогой.