На каждом шагу констебли - [15]

Он подошёл к двери и, передав дежурному список фамилий и адресов, попросил их проверить, затем заглянул в справочник, набрал какой-то номер и выяснил, что Лазенби действительно гостил всю прошлую неделю у епископа. Повесив трубку и с улыбкой повернувшись к Трои, он спросил, не знает ли она случайно адреса остальных пассажиров. Ей помнилось, что Хыосоны как-то упоминали штат Канзас и отель «Бальморал» на улице Кромвеля, а Кэли Бард, кажется, говорил, что занимается репетиторством. Мистер Стенли Поллок жил в предместье Лондона, где у него были дома, но где именно, она понятия не имела. Тиллотсон делал какие-то пометки в своём блокноте. Вошёл дежурный и сообщил, что проверил все данные и все совпадает: доктор Натуш уже семь лет практикует в Ливерпуле, миссис Рикерби-Каррик — известная фигура в благотворительной организации. Сведения об остальных пассажирах тоже подтвердились.

— Ну, вот видите, — сказал Тиллотсон, пожимая Трои руку.

На прощание он сказал, что в селении Кроссдайк, в миле от шлюза Кроссдайк, есть полицейский участок и, если до завтрашнего вечера произойдёт что-нибудь из ряда вон выходящее, он был бы благодарен, если бы она зашла туда и позвонила ему. А может быть, он и сам освободится и заедет с ней повидаться.

— Только упаси вас боже начать всех теперь подозревать, — сказал он, помолчав. — Это испортит вам отдых. Мне кажется, вы собирались побродить по Толларку? Боюсь, я отнял у вас слишком много времени. Ну, ничего не поделаешь. Спокойной ночи, миссис Аллейн. Я весьма вам обязан, поверьте.

Трои вышла на улицу. Колокола уже не звонили. Городок затих. Так затих, что она вздрогнула, когда внезапно затрещал надоевший мотор мотоцикла. Он беспрестанно чихал и рычал, пока наконец не умолк в отдалении.

«Впрочем, — подумала Трои, — все эти проклятые мотоциклетки трещат одинаково».

3

В Толларке наступил вечер. На площадь легли тени. Шаги на улицах отдавались громко и гулко, и голоса немногочисленных прохожих нисколько не нарушали, а скорее даже подчёркивали ощущение пустоты.

Трои любила приезжать в незнакомые города вечером. Если бы это зависело только от неё, она в любой город приезжала бы только в сумерки.

Она пересекла площадь, не встретив никого из пассажиров «Зодиака», и вошла в церковь, поразившую её красотой интерьера. Среди небольшой кучки молящихся она заметила затылки мисс Рикерби-Каррик и мистера Лазенби. Послушав немного проповедь, Трои, никем не замеченная, выскользнула из церкви и решила вернуться на теплоход другой дорогой. Она пошла по улице, но вскоре ей показалось, что она слышит эхо собственных шагов. Через минуту или две она остановилась и прислушалась. Звук шагов тоже затих. И все-таки Трои так и не поняла, эхо это или кто-то ещё идёт сзади неё по улице? Она оглянулась, но уже совсем стемнело, и она никого не увидела. Она пошла быстрее. На этот раз эхо, если только это было эхо, за ней уже не последовало. Улица казалась бесконечно длинной, дома стояли очень редко, и Трои, спускаясь к реке, ускорила шаги. Вдали на перекрёстке появился силуэт какого-то дома или сарая.

Сзади опять послышался звук шагов, теперь он стал ближе и не походил на эхо. Трои почувствовала, что у неё так заколотилось сердце, будто она шла не под гору, а взбиралась вверх. Вспомнив напутствие мистера Тиллотсона, она удержалась от желания броситься наутёк и, наконец, дошла до дома в конце улицы. В тот же момент ей навстречу вышли две фигуры. Трои вскрикнула.

— Это вы, миссис Аллейн? — раздался голос мисс Хьюсон — Эрл, это миссис Аллейн.

— Да, да, верно, — откликнулся её брат. — Привет, миссис Аллейн. Жутковато тут, правда? Видно, жители Толларка в своём прогрессе ещё не дошли до электрического освещения. Они ещё доживают эру факелов.

— Господи, — сказала Трои, — ну и напугали вы меня.

Брат и сестра наперебой принялись извиняться: если бы они знали, что это она, они бы её, конечно, окликнули. Мисс Хьюсон сама боится темноты и без брата не рискнула бы ходить по городу. Мистер Хьюсон сообщил, что его сестра обожает разные старинные вещицы, а этот угловой дом показался им похожим на лавчонку, где торгуют всяким старьём. Они даже попытались разглядеть, что там есть, через витрину. Перебив брата, мисс Хьюсон заметила, что им удалось высмотреть несколько прелестных вещичек — такой миленький рабочий ящик на ножках, множество папок с иллюстрациями, а потом их фонарик вдруг взял и погас.

— Особенно, миссис Аллейн, меня соблазняют старые картины! — воскликнула мисс Хьюсон. — А ещё репродукции и иллюстрации изданий викторианской эпохи. Знаете, эти миленькие девчушки с котятами и веночками, военные сценки. Вы представляете, о чем я говорю?

— Сестрёнка разрисовывает ширмочки, — снисходительно пояснил мистер Хьюсон. — Ничего получаются. Дома она, можно сказать, знаменита этими своими ширмочками.

— Это же надо! — воскликнула его сестра. — Нашёл кому рассказывать о моих ширмочках!

Трои, у которой сердце перестало наконец стучать, как перегретый мотор, сказала, что её тоже восхищают викторианские ширмочки, и напомнила Хьюсонам, что они ещё посетят Толларк на обратном пути.