На карте не значится - [51]

Слушая Штейна, Реттгер побледнел. Крах! Полный крах «Операции Железный Клюв»!.. И его - матерого эсэсовца!-обманул, обвел вокруг пальца вот этот советский ученый Рынин! А глупая ожиревшая крыса Штейн ничего не понимает и уже бежит с тонущего корабля!..

- Жаль, что не раздавило такого идиота, как ты! - крикнул Реттгер, не владея собой от ярости. - Но раз ты не раздавлен, я сумею повесить тебя, ожиревший осел! Отправляйся, немедленно в гестапо и доложи, что я приказал тебя арестовать!

Красное лицо Штейна стало белым. Заикаясь, он спросил:

- Что разрешите взять с собой?

- Ничего тебе больше не понадобится, кроме веревки! И скажи, чтобы тебя посадили в одиночку! Тьфу!

Шатаясь, Штейн, повернулся и вышел. Слышно было, как под его неровными шагами заскрипели на крыльце ступеньки.

Реттгер опустился в кресло и зловеще уставился на Рынина.

- Так, Рынин. Значит, ты свою задачу решил. Грот рухнул. Лодка раздавлена. И ты думаешь, что мы тебя просто расстреляем? Нет, будь ты проклят, - нет!!

Стоявший у двери Кребс молча подошел ближе и, взяв автомат на изготовку, стал около Рынина.

- Теперь ты узнаешь, что такое гестапо! - Реттгер повернулся к Штурцу. - Дай ему для начала в морду! - приказал он.- Хочу посмотреть на это со стороны.

Штурц подошел к Рынину. Тот встал, бледный, гордый.

- Я тебе, советская морда, выбью сейчас только один зуб! И даже скажу который! Чтобы ты проверил меткость моего удара…

- Унтерштурмфюрер! Отойдите в сторону! - предупредил вполголоса Кребс. - Доктор Рынин находится под моей охраной.

- Это еще что такое?! - У Реттгера выпучились глаза. - Эту охрану тебе поручал я!..

- Не только вы, господин штандартенфюрер, - медленно сказал Кребс.

- Да что это за бедлам! - Реттгер подпрыгнул с кресла. - Штурц!..

Штурц кинулся к Кребсу, но сильный удар автомата между глаз свалил гестаповца с ног.

Реттгер попятился назад, шаря рукой в кармане… Кребс опередил его:

- Положите пистолет на стол, господин штандартенфюрер! Иначе - стреляю!

Реттгер медленно вытащил пистолет и положил на стол.

- Ближе, ближе ко мне! - приказал Кребс.

Реттгер осторожно подвинул пистолет на самый угол

Реттгер настороженно следил за каждым движением Кребса. И когда тот снял руку с автомата, освобождая Рынина от наручников, он сильным прыжком бросился к выходу.

Кребс рванулся за ним, полоснул автоматной очередью, но промахнулся. Реттгер выскочил на улицу и скрылся в темноте.

- Пошли и мы, доктор Рынин, - забеспокоился Кребс. - Он сейчас же вернется сюда.

- Одну минуточку, Кребс.

Рынин подошел к столу и снял телефонную трубку.

- Алло! Это кто?.. Говорит Рынин. Можете соединить меня со славянским сектором?.. Там уже никого нет? А с западным?.. То же самое?.. Спасибо! - Рынин положил трубку. - Теперь пошли, товарищ Кребс!

ПОПРАВКА К РЕШЕНИЮ МАЙОРА КЛЮГХЕЙТЕРА

Точно к назначенному сроку Борщенко подошел к тодтовскому управлению майора Клюгхейтера, и не один…

Машина майора еще стояла у крыльца. Очевидно, он приехал только что.

Через пять минут, которые не обошлись без некоторого шума при входе и в вестибюле, Борщенко постучал в дверь к майору и, получив разрешение, вошел.

Клюгхейтер был необычайно возбужден и нервно прохаживался по кабинету. Он посмотрел на Борщенко с неприязнью и холодно сказал:

- Я, как видно, ошибся в вас, Борщенко, и понял

это слишком поздно… Скажите, - Пархомов ваш протеже?..

- Да, майор. Это мой земляк, сослуживец и, если хотите, друг!

- А вы знаете, где он сейчас и что с ним?

- Где он, я знаю, а что с ним, - нет. И, признаюсь, это меня - и не только меня! - очень тревожит.

- Ну вот, я так и подозревал, что вы знали, куда он отправился. И быть может, не без вашего содействия?.. А знаете ли вы, что он натворил?..

- Нет, майор. Но могу предполагать.

- И это, стало быть, не без вашего ведома? - Майор покраснел от гнева. - Так вот! Он совершил какой-то взрыв на радиостанции и теперь никого туда не пускает, отстреливается… Вы представляете, чем все это кончится?!

- Конечно, майор.

- Что значит конечно?..

- Кончится его героической гибелью, майор!..

Клюгхейтер остановился против Борщенко и в упор посмотрел ему в глаза.

- И вы, Борщенко, видите героизм в том, что Пархомов своим геростратовским поступком вызовет такие карательные меры, какие будут стоить жизни сотням его невинных товарищей?! И ваших, разумеется, товарищей! Я вас не понимаю, Борщенко!..

- Это героизм потому, майор, что Пархомов жертвует своей жизнью ради жизни других! Именно ради вот этих самых своих товарищей, ради их освобождения!

- Что это значит, Борщенко?

- Это вы скоро поймете, майор. А не можете ли вы узнать, держится ли он еще? - Голос Борщенко дрогнул.

- Этим я и сам интересуюсь, но позвонить не могу: поврежден коммутатор.

- А может быть, вы позволите посодействовать вам в этом разговоре? Обеспечить работу коммутатора?..

- Вы сегодня говорите загадками, Борщенко. Но мне теперь не до загадок! Я вынужден арестовать вас. К сожалению!.. Думал еще раз выручить вас, но вижу, что допустил ошибку, не арестовав ранее.

Борщенко подошел к телефону и снял трубку.

- Алло!.. Коммутатор?.. Это Борщенко. Соедините меня с караульным помещением мыса. Спасибо…