На карте не значится - [26]
- Разрешите… листочек бумажки и карандаш.
- Пожалуйста.
Рынин взял бумагу и написал: «Шерстнев, Кузьмин, Муратов, Степанов, Парменов».
Реттгер принял бумажку и спросил:
- Что еще?
- Больше ничего.
- А относительно себя?
- Лично мне ничего не нужно.
- А о вознаграждении вы не желаете условиться заранее?
- Нет.
- Учтите, Рынин, и у меня тоже есть условие: около вас всегда будет охрана.
Рынин промолчал.
Теперь Реттгер повернулся к Штейну:
- Ну что вы там возитесь, черт возьми?!
Штейн, с толстой папкой в плотном оранжевом переплете, поспешно подошел к столу.
- Передайте папку доктору Рынину! - приказал Реттгер.
Штейн растерялся.
- Господин штандартенфюрер! Осмелюсь напомнить, что материалы эти строго секретные.
- Выполняйте мое распоряжение! - раздраженно сказал Реттгер. - И учтите: доктор Рынин будет здесь работать, а чтобы сделать все по-настоящему, он должен знать, что и как сделано до него.
Немец все еще стоял не двигаясь, почтительно слушая.
- Разве я не ясно выразился? - наливаясь яростью, поднялся Реттгер из-за стола. - Секреты здесь охраняете, а своды начинают рушиться!..
Испуганный Штейн торопливо сунул Рынину оранжевую папку и, тяжело отдуваясь, застыл в ожидании дальнейших распоряжений.
Реттгер направился ,к двери.
- Я уезжаю! - сердито бросил он на ходу. - За вами, Рынин, машина придет к восьми часам. А вы, инженер Штейн, поставьте ему стол для работы в вашем кабинете. Персональная охрана его также будет здесь!
- Слушаюсь, господин штандартенфюрер!
Штейн грузно бросился провожать Реттгера. Рынин остался один. Он взглянул на оранжевую папку, которую держал в руках. На обложке стояла лаконичная надпись:
«ОПЕРАЦИЯ ЖЕЛЕЗНЫЙ КЛЮВ»
Гриф над этой надписью гласил: «Секретные документы государственной важности». Рынин знал, что эта формула означала высшую степень секретности в немецком делопроизводстве. Но какое значение это имело, когда физическое уничтожение Рынина, по миновании надобности в нем, Реттгер заранее предрешил?..
«Раскрывая папку с этими материалами, я подписываю себе смертный приговор, - подумал Рынин. - Ноя должен все знать, чтобы лучше действовать…»
Рынин открыл папку, а в кабинет вошел его угрюмый -конвоир и молча уселся на стуле у двери.
В ЛАБИРИНТЕ НАД ГРОТОМ
Рынин потребовал, чтобы для его рабочей бригады было приготовлено отдельное помещение, с большим столом и принадлежностями для чертежных работ, а также все необходимое для обследования карстовых лабиринтов: электрические фонари, веревки, мел, компасы, часы, геологические молотки и три кирки.
Все требования Рынина были немедленно выполнены. Помещение выбрал сам Вильгельм Штейн. Оно находилось в стороне от служебных кабинетов сотрудников Управления. Дверь его выходила в вестибюль, около тоннеля, где постоянно стоял часовой.
На следующее утро, под конвоем автоматчика, в распоряжение Рынина прибыли все выписанные им пять человек. После тщательного обыска при входе, дежурный эсэсовец провел прибывших в приготовленное для них помещение и приказал:
- Ждите здесь!
Встреча Рынина и Шерстнева была очень сдержанной. Оба понимали, что осмотрительность сейчас требовалась прежде всего. Молодежь настороженно молчала. Один Кузьмич невозмутимо разглядывал подземное сооружение.
- Эти двое, - Рынин указал на Шерстнева и Кузьмича,- останутся здесь, в помещении… А эти трое будут моими подсобниками во всех разведочных и иных работах, требующих физической силы.
- Хорошо, доктор Рынин, - согласился Штейн. - Они присланы в ваше распоряжение, вы ими и командуйте. Но с кем же будет конвойный? Он-то один!
- А это уже решайте вы, - сказал Рынин.
Штейн задумался.
- Конвоир останется здесь, у двери, в вестибюле! - решил он.- А трех, которые будут с вами, мы поручим вашему охраннику.
- Ну вот и решено все, - согласился Рынин.
- А когда вы приступите к работе, доктор?-поинтересовался Штейн.
- Сейчас же. Прежде всего надо обследовать отверстие обвала, на всю его глубину. А потом придется изучить карстовые образования в районе строительства.
Через десять минут Рынин со своими помощниками уже находился в гроте. Штейн сразу же ушел, сделав какие-то указания дежурному эсэсовцу, который стал размеренно прохаживаться по платформе, не выпуская из вида русских.
Тем временем молодежь придвинула фермы с подвесным мостиком под самое отверстие, и Рынин со Степановым поднялись наверх. По раздвижной лестнице Рынин забрался внутрь отверстия. Оно было обозримо на глубину около трех метров. А выше следовала какая-то пустота.
Вскоре Рынин спустился на мостик.
- Вот что, Сережа, полезай теперь туда ты и попробуй забраться повыше без лестницы.
Степанов поднялся в отверстие и полез дальше, опираясь руками и ногами й ячеистые стены. Вот он и вовсе скрылся в темной дыре, а затем оттуда послышался его шепот:
- Борис Андреевич… Поднимитесь сюда…
Рынин опять забрался внутрь отверстия. Луч электрического фонаря осветил вверху возбужденное лицо Степанова.
- Здесь пещера, Борис Андреевич!
- Большая?
- Нет, маленькая… Но она уходит куда-то… И от нее несколько ходов в стороны.
- Хорошо, Сережа. Подожди…
Рынин спустился на мостик и позвал к себе Муратова и Парменова. Хмурый Кребс с автоматом остался внизу, а ребята живо поднялись к Рынину.
Эта книга о достойных дочерях своего великого народа, о женщинах-солдатах, не вернувшихся с полей сражений, не дождавшихся долгожданной победы, о которой так мечтали, и в которую так верили. Судьбою им уготовано было пройти через испытания, столкнувшись с несправедливостью, тяготами войны, проявить мужество и стойкость. Волею обстоятельств они попадают в неоднозначные ситуации и очистить от грязи свое доброе и светлое имя могут только ценою своей жизни.
Роман армянского писателя Рачия Кочара «Дети большого дома» посвящен подвигу советских людей в годы Великой Отечественной войны. «Дети большого дома» — это книга о судьбах многих и многих людей, оказавшихся на дорогах войны. В непрерывном потоке военных событий писатель пристально всматривается в человека, его глазами видит, с его позиций оценивает пройденный страной и народом путь. Кочар, писатель-фронтовик, создал достоверные по своей художественной силе образы советских воинов — рядовых бойцов, офицеров, политработников.
База Королевских ВВС в Скэмптоне, Линкольншир, май 1943 года.Подполковник авиации Гай Гибсон и его храбрые товарищи из только что сформированной 617-й эскадрильи получают задание уничтожить важнейшую цель, используя прыгающую бомбу, изобретенную инженером Барнсом Уоллисом. Подготовка техники и летного состава идет круглосуточно, сомневающихся много, в успех верят немногие… Захватывающее, красочное повествование, основанное на исторических фактах, сплетаясь с вымыслом, вдыхает новую жизнь в летопись о подвиге летчиков и вскрывает извечный драматизм человеческих взаимоотношений.Сокращенная версия от «Ридерз Дайджест».
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
В сборнике «Год 1944-й. Зарницы победного салюта» рассказывается об одной из героических страниц Великой Отечественной войны — освобождении западноукраинских областей от гитлеровских захватчиков в 1944 году. Воспоминания участников боев, очерки писателей и журналистов, документы повествуют о ратной доблести бойцов, командиров, политработников войск 1, 2, 4-го Украинских и 1-го Белорусского фронтов в наступательных операциях, в результате которых завершилось полное изгнание фашистских оккупантов из пределов советской Украины.Материалы книги повествуют о неразрывном единстве армии и народа, нерушимой братской дружбе воинов разных национальностей, их беззаветной преданности советской родине.