На исходе дня. История ночи - [56]

.

Среди сельских жителей последовательность и продолжительность лунных фаз были общеизвестны, такие знания передавались юному поколению с самого раннего возраста. Из простенького детского стишка «Честный пахарь» дети узнавали, что земледелец «находит дорогу домой при свете луны». Горожане были менее сведущи в данном вопросе, но в XVII веке они могли почерпнуть необходимые знания из издававшихся по всей Европе календарей для чтения или «альманахов», в которых печатались ежемесячные таблицы фаз луны. В Англии к 1660 году выпускалось до 400 тысяч календарей ежегодно, то есть их приобретала приблизительно каждая третья семья. В Америке такие календари были вторым по популярности чтением после Библии. Хотя считалось, что фазы луны влияют на погоду и здоровье, важнее всего было узнать, что в предстоящие ночи ожидает путешественников. В 1764 году, обнаружив отсутствие таблиц в последних календарях, житель Итона заметил: «Из альманаха люди могут узнать, сколько ночей будет светить луна, а это очень полезно для многих начинаний»³⁰.

Конечно, при луне приходилось совершать не только небольшие переходы, но и длительные путешествия. По мнению писателя Генри Дэвида Торо, размышлявшего над «бесконечным» разнообразием лунного света, даже «неверного бледного свечения» бывает «достаточно, чтобы отправиться в путь». Часто люди писали о том, как при луне они навещали друзей, выполняли различные поручения или возвращались домой. «Мы вернулись домой довольно поздно: ждали лунного света», — объяснял пастор Джеймс Вуд-форд, рассказывая об ужине у друзей. В 1664 году в Париже двое лекарей согласились навестить захворавшего пациента, «так как было почти полнолуние». Если раньше пешеходы во многих городах должны были носить с собой фонари или факелы, то уже в XVII веке такое требование больше не предъявлялось. И в других местах особых строгостей не было. Лондонцы, включая самых состоятельных, по словам Пеписа, обычно путешествовали при «ясном лунном свете». Джонатан Свифт записывал о поездке в экипаже на ужин к государственному казначею: «Светила луна, поэтому мы не боялись, что карета опрокинется». И наоборот, при отсутствии луны вечерние развлечения приходилось отменять или откладывать. «Он не захотел у нас отобедать, потому что не было луны», — сообщала Нэнси Вудфорд в 1792 году про своего норфолкского соседа³¹.

Но и в безлунные ночи оставался свет звезд, более слабый, но в то же время и более надежный. «Было ни темно, ни светло, только звезды сияли», — заметил один автор в 1742 году. В некоторых регионах Англии первую звезду Веспер (на самом деле это планета Венера) называли «пастушья лампа» за ее яркое сияние над западным горизонтом. «Пастушью лампу знают даже дети», — записал Джон Клэр в начале XIX века. Раньше звезды казались ярче, к тому же создавалось впечатление, что их намного больше. В ясную ночь возникало ощущение, что их не меньше двух тысяч. Как и от лунного света, от света звезд могли появляться тени. Поэт Роберт Геррик создал такие строчки: «Не бойся темной ночи. / Луна сиять не хочет? / Так звезды в небе свет подарят свой». Житель Лондона вспоминал в середине XVIII века: «Между одиннадцатью и двенадцатью часами стояла ясная звездная ночь, и я пошел, взяв под мышку шпагу и трость»³².

В отсутствие тумана было видно, как от горизонта до горизонта, разделяя небо на две части, тянется Млечный Путь — широкая полоса белого света. «Все вокруг сияет в смешанном потоке его лучей», — писал в 1753 году в «Универсальный журнал познаний и развлечений» (Universal Magazine of Knowledge and Pleasure) один из авторов. Хотя Чосер и многие до него употребляли в речи название «Млечный Путь», нередко использовались и другие наименования, в частности различных дорог, направления которых, в зависимости от времени года, совпадали с положением на небе этой спиральной галактики. Ранние пилигримы путешествовали по «пути Вальсингама» в Восточной Англии и по «римской дороге» в Италии, поглядывая на небо, чтобы не заблудиться. «У нас, — сообщал астроном Томас Гуд в 1590 году, — его называют Млечный Путь, но некоторые в шутку зовут его Уотлинг-стрит». Имеется в виду древняя римская дорога, ведущая из лондонского пригорода к Роксетеру, что находится на границе с Уэльсом³³.

В конечном счете поток небесного света больше зависел не от луны и звезд, а от облаков. Так, Торо, от имени ночного путника, писал об «извечной борьбе луны с облаками»³⁴. Все зависело от плотности и скорости движения облаков. «Светит луна, хотя по небу плывут облака», — заметила Элизабет Дринкер июньским вечером. Ирландский торговец тканями Хамфри О'Салливан постоянно упоминал об «очень облачных» и «малооблачных» ночах. Небо могло разительно измениться за считаные минуты, поэтому только в ясные ночи приходилось рассчитывать на надежное освещение. В конце XVIII века некий путник, будучи проездом в Шотландии, записал свои наблюдения: «В этом путешествии луна какое-то время была столь плотно закрыта облаками, что я едва мог различить дорогу; иногда же она светила столь ярко, что были прекрасно видны все окрестности»