На грани победы 1: Завоевание - [42]

Нен Йим рассеянно кивнула, снова засмотревшись на дамютеки. Они уже проклевывались сквозь защитные оболочки и начинали расширяться, чтобы вырасти в высокоспециализированные поселения формовщиков.

– Идем, адепт, – сказала мастер. – Пришло тебе время получить руку.

– Так скоро? – удивилась Нен Йим.

– Наша работа начнется завтра. У нас есть один из джиидаев, ты знаешь. Всего один, но должно быть больше. Сам верховный владыка Шимрра внимательно следит за тем, что мы делаем здесь. Мы его не разочаруем.

***

Нен Йим ступила из церемониальной купели и закуталась в плотный узит. При ее прикосновении одеяние туго обвилось вокруг ее стана, и она ощутила покалывание, когда его усики вошли в ее поры. Это был не узит для всей кожи, а укороченное одеяние, оставлявшее руки и большую часть ног открытыми. Нен Йим пригладила назад короткие черные волосы и протянула перед собой правую руку, глядя на нее словно в первый раз, а не в последний. Затем она проследовала за служителем, который отвел себя в темный грот Йун-Не'Шель, где ожидала наставница.

В гроте пахло рапой и маслом. Пещера была тесной и влажной и слегка реагировала на прикосновения. Грот был дальним родственником йаммоска; все, что посетитель чувствовал, находясь в этой камере, усиливалось и возвращалось к нему обратно.

Так и теперь, от собственного рвения и от трепета кровь стучала у Нен Йим в жилах. Она встала на колени перед пастью грота – дырой величиной с кулак, окруженной массивным кольцом мускулов. Без колебаний и дрожи она сунула руку в отверстие.

Какое-то время ничего не происходило. Затем из трубок выскользнули зубы – восемь резцов – и впились в ее запястье.

На челе выступили капли пота. Она подчинилась боли. С неторопливостью ледника зубы погрузились в мягкую ткань и заскрежетали о кость. Губы время от времени смыкались, чтобы слизать кровь. Грот послал ей обратно усиленную боль, и ее дыхание прервалось. Нен Йим потеряла чувство времени; каждое нервное окончание в ее теле было обнажено, как будто усики ее одеяния превратились в терзающие иглы.

Но наконец зубы сомкнулись в центре ее запястья; она почувствовала, как они клацнули. Нен Йим сделала долгий успокаивающий вдох-выдох, чтобы приготовиться к тому, что будет дальше.

Это случилось быстро. Внезапно пасть повернулась на девяносто градусов. Рука Нен Йим дернулась следом всего на градус или два, и затем ее кисть оторвалась, оставив кровавую рану. Нен Йим подняла культю вверх и уставилась на нее в тупом удивлении. Она почти не осознавала, что служитель обнял ее за плечи и ведет к темному бассейну в центре грота.

– Я могу это сделать, – прошептала Нен Йим. Она встала на колени у края бассейна, голову мотало из стороны в сторону. В воде плавали темные тени – пятиногие существа, жадно бросившиеся на запах ее крови. Она опустила кровоточащую культю в воду.

Нен Йим думала, что ее тело никогда не испытает большей боли, чем та, что уже была. Она ошибалась. Боли в руке не было вовсе, а был мощный спазм, выгнувший ее тело дугой и заставивший ее корчиться на полу. Она не видела тварь, вцепившуюся в ее запястье. В какой-то ужасный момент она даже не хотела, чтобы это случилось. В голове взорвалась яркая вспышка света, и дальше она не помнила ничего.

Она очнулась, и из глаз полились слезы стыда. Словно сквозь туман Нен Йим увидела стоящую над ней наставницу.

– В первый раз еще никто не выдерживал этого без кратковременного обморока, – сказала она. – В данном случае в этом никакого позора. Если ты когда-нибудь получишь руку мастера, все будет по-другому. Но ты будешь готова.

Рука. Нен Йим поднесла ее к глазам.

Она все еще усаживалась на свое место; густой зеленый секрет обозначал границу между кистью и ее запястьем. Рука имела четыре узких пальца и один большой палец, все они торчали из тонкого, но гибкого щитка, служившего теперь тыльной стороной ладони. Пальцы и ладонь покрывали тысячи крохотных сенсорных узелков. Два самых удаленных от большого пальцев заканчивались маленькими щипчиками. Ближайший к большому палец имел тонкий, острый выдвижной коготь.

Нен Йим попробовала пошевелить пальцами; ничего не вышло.

– Понадобиться несколько дней, чтобы срослись нервные окончания, и потом еще некоторое время, чтобы твой мозг привык к сделанной модернизации, – сказала наставница. – Радуйся, Нен Йим – теперь ты воистину адепт. Ты поможешь мне формировать джиидай и принесешь славу нашей касте, нашему домену и народу йуужань-вонгов.

ГЛАВА 17

Энакин залез еще глубже под корни болотного дерева. Погрузившись в воду по самый рот, он вглядывался сквозь переплетенные ветви в обманчивое небо.

Поначалу он думал, что ошибся, что шум наверху – это плод его воображения, но потом над зловонным подковообразным озером, где он скрывался, прошла какая-то тень – слишком большая, чтобы принадлежать любой из местноых птиц.

Рука потянулась к бесполезному мечу – и упала.

Уже три дня Энакину удавалось скрываться от йуужань-вонгских “спидеров”. Ему помогало знание всех звуков покрытой джунглями луны. Раздраженные крики вуламандр вдалеке или шум крыльев стаи мелких ястребков стали его лучшими друзьями, предупреждавшими его о приближавщихся флайерах за много километров, задолго до того, как они проходили у него над головой. Однако по мере приближения к академии поисковые спидеры стали появляться с большей регулярностью. Энакин догадывался, что это были уже не случайные полеты – скорее они свидетельствовали о разворачивании сети поисков, и эта сеть раскручивалась от места, где лежал флайер, который он сбил световым мечом.