На грани - [27]

— Ты не должна бояться солнышко, ведь ты мой ангелочек, тебя там полюбят. Веришь?

— Верю.

— Главное улыбайся Лия, искренне улыбайся.

— Я помню, — улыбнулась девочка.

Изгиб, и вот уже эта девочка, прячется от грозы в постели родителей, прижимаясь к маме. С ней никогда не страшно. Легкая волна, и еще немного повзрослевшая девочка, которую, под ее звонкий смех, кружит папа. Но стоит в комнату зайти маме, и она тут же меняет дислокацию, перебираясь к ней на руки. Наклон, и новая картинка, в которой эта девочка хвалится маме, что не дала мальчикам обидеть их одноклассницу, заступившись за нее.

— Я горжусь тобой солнышко, ты мой добрый ангелок.

Легкий взмах руками, и она, бегущая, после школы домой, мечтая рассказать о своей пятерке. Еще один прыжок, и дикий ужас и непонимание, наполняющее ее.

— Как умерла?

— Лия, плачь, не держи в себе.

— Как умерла?! Ты врешь! Где моя мама?!

Оборот, и похороны, на которых девушка не проронила ни слезинки. Она просто закрылась и больше никогда не плакала. Зато теперь, не в силах танцевать и, не понимая, что подтолкнуло к прорыву той платины чувств, что так давно были забыты, Лия опустилась на землю. На щеке было что-то влажное и, проведя рукой, она не смогла поверить, что это слезы. Слезы, которых не было с 11 лет. Картинки кружились по новой, словно издеваясь. Она не понимала, что это положительное влияние Ильи помогло освободиться чему-то доброму в ней, а вместе с тем и воспоминаниям. Слишком много эмоциональных встрясок для такого короткого промежутка. Просто не выдержала. Слезы пугали. Ее состояние вообще пугало. Слишком много забытых чувств. Ведь все хорошее чему ее учили с детства, исходило от матери. Но после автокатастрофы, с ее смертью, умерли и чувства девушки. Осталась лишь улыбка, совершенно неискренняя, но словно приклеенная. Она 11 лет улыбалась, потому что мама всегда ей повторяла, что искренняя улыбка способна растопить любого, и теперь просто не могла от нее избавиться. Шесть лет девушка строила свой мир заново, впитывая новое влияние, на этот раз прагматичного отца, который ее любил до одурения, а потому потакал и баловал. А еще учил, что нельзя верить словам, что нужно отбрасывать эмоции и присматриваться к поступкам. Они раскрывают настоящую суть человека. И только Лия восстановила свой мир, с минимальными для себя потерями, она и в самом деле считала, что отсутствие слез — это плюс, как он снова резко изменился. Слишком резко. И за это она не могла простить отца целый год, но со временем оттаяла, принимая новые правила, новое влияние и снова меняясь. И вот теперь опять. Сколько можно рушить ее мир, выстраивая новый. Какого черта кто-то решил, что имеет право так просто вытаскивать ее эмоции?! У нее просто не было сил снова меняться, не было сил вспоминать. Сейчас ей было больно, как никогда. Впервые, танец не помог восстановить равновесие, а вдребезги разрушил его, вытаскивая наружу слишком личное. Она просто не могла успокоиться, слезы текли ручьями, словно копились все это время, тело дрожало, и в попытке хоть как то его сдержать, обняла себя руками, но и это не помогло. А совсем скоро по лесу раздались звуки рыданий. И крик боли.

***

В этот раз Илья совсем недолго выбирал цветок. Взгляд тут же зацепился за алый гиацинт, уж слишком он подходил моменту. Написав записку, которую прикрепил к его стебельку, он отправился к Лие, и был неприятно удивлен, когда дверь ему открыл никто иной, как Алан.

— Мне? — кивнул тот на цветок, снисходительно усмехаясь.

— Какого черта ты тут делаешь?

— Я тут частый гость, — пожал он плечами, в принципе не ответив на вопрос.

— Алан, отвали от Лии.

— А то что?

— Это не угроза, — покачал головой Илья, стараясь успокоить ревность. — Совет.

— Да хоть бы и угроза, — хмыкнул Алан, упираясь об косяк. — С чего ты взял, что я прислушаюсь?

— Потому что иначе у тебя будут проблемы.

— К дяде побежишь? — рассмеялся Алан.

Илья даже вздрогнул. Осознание, что Алан об этом знает, было неприятным. А еще возникал вопрос, как много он знает. И самое главное КТО ему предоставил его биографию. Ведь Виктор хорошо ее подчистил, чтоб не возникало любопытных вопросов. А значит, связи парня довольно широки. Плохо. Очень плохо.

— Я и сам могу с тобой разобраться, — стараясь скрыть свои мысли, хмыкнул Илья.

— Ну попробуй, — тон был настолько снисходителен, что у Ильи кулаки зачесались. — Если нужно, я могу это, — кивнул он на цветок, — оставить в комнате Лии.

— Оставь.

И только Алан забрал цветок, как перед носом Ильи тут же захлопнулась дверь. Руки сжались в кулаки. Придется все же навести об этом парне справки. Видимо простого психологического портрета ему не хватит. Достав телефон, он несколько минут в нерешительности смотрел на него, а затем все же набрал заветные цифры.

— Дядя?

****

Как ни странно, но домой Лия заходила совершенно успокоившейся и словно освободившейся. Больше не было сокрытых эмоций, что все же незаметно давили. Было как-то необычно, но не плохо. И в тот же момент она чувствовала себя опустошенной, словно выплакав все то, что так долго в ней пряталось, она снова осталась без эмоций. Скорей всего, это была обычная усталость, как эмоциональная, так и психологическая. Все, о чем сейчас мечтала девушка, это горячий душ и постель. И никакого универа. Завтра она прогуляет. Совсем не хотелось никого видеть, ей было необходимо просто отдохнуть и прийти в себя. А потому, когда она зашла в комнату и в очередной раз увидела там Алана, сильно огорчилась.