На горизонте - Эльдорадо - [19]

Он уже давно заметил, что морская соль в зернах - а она так часто попадалась у индейцев низовьев - по мере продвижения на юг встречалась все реже. Постепенно ее становилось все меньше, стоила она все дороже, и лакомились ею исключительно индейские вожди и их родственники. Простые же индейцы обходились солью, добытой из человеческой мочи, или растертыми в порошок пальмовыми листьями.

Вскоре стала попадаться совсем другая соль-плотная каменистая масса, ярко отливающая на солнце. И форма у нее занятная - ни дать ни взять головки сахара, что продаются на испанских рынках!

"Чем выше мы поднимаемся по реке,- размышлял Кесада,- тем, очевидно, ближе становимся к источнику этой удивительно белой по цвету и приятной на вкус соли". Догадку подтвердили и пленные индейцы. Они рассказали, что соль эта приходит к ним издалека: ее добывают индейцы, что живут высоко в горах. При этом они указывали в сторону горного массива, который величественно поднимался в глубине правого берега Магдалены.

Но как к нему подступиться? Дорогу к горам преграждали непроходимые, заросшие сельвой топи. Эта гиблая, источавшая дурные испарения земля, казалось, стерегла тайны, скрытые за далекой горной грядой.

Кстати, и Гальегос высказал любопытную мысль. Возвращаясь из своей неудачной разведки, он миновал устье Опона - воды этой реки вливались в Магдалену напротив лагеря испанцев. И показалось капитану, что течение реки очень быстро, слишком бурно соединялась она с Магдаленой - уж не в горах ли лежат ее истоки? А что, если действительно их спасение там, в горах, где начинает свой бег эта маленькая речушка? И Кесада решает отправить двух надежных и самых отчаянных своих капитанов, двух Хуанов - Сан-Мартина и Сеспедеса в лодках вверх по реке. Однако он не успел отдать приказа.

Ему помешал бунт. Впервые за долгие месяцы пути его окружила не почтительная, а яростно негодующая и раздраженная толпа. Страшно было смотреть на эти изнуренные лица, обезображенные руки и ноги, прикрытые жалкими лохмотьями. Вперед выступил капитан Сан-Мартин, правая рука Кесады, его надежда и опора. "Сеньор генерал! - сказал он спокойно и твердо.- Слова мои необычны - виною тому чрезвычайные обстоятельства. Взгляните на этих людей. А ведь недавно это были смелые солдаты и моряки, и они с первого дня похода беспрекословно подчинялись вам. Мы все присутствующие здесь смертники. Так будем же откровенны перед лицом близкого смертного часа. Погибла большая половина людей. Нас преследуют голод и неудачи. Все запасы исчерпаны. Нет проводников, да и куда идти - неизвестно! Мы пали духом и больше не верим в благополучный исход похода. Генерал, солдаты требуют вернуться. Сейчас же, немедленно в низовья реки, в провинцию Тамаламеке, где по крайней мере есть индейцы и маисовые поля. Оттуда можно просить помощи из Санта-Марты.

Бригантины уже не помощники нам, а скорее обуза. Магдалена словно взбунтовалась - напор вод ее так велик, что корабли не могут подниматься вверх. Я кончаю, генерал. Или мы возвращаемся, или гибнем все до единого. Другого не дано. Свидетель тому Иисус, господь наш!"

Здесь-то и проявились во всей силе железная воля и характер Кесады. Недаром впоследствии его назовут "рыцарем Эльдорадо"! Он пошел один против течения и наотрез отказался отступать. Убеждал Кесада ясно и спокойно. "Друзья мои, мои верные солдаты! Пусть голос разума пробьется к вашим сердцам. Наши корабли слишком малы, чтобы вместить всех оставшихся, а путь по берегу, даже и назад, также губителен. Вы знаете, губернатор Педро де Луго истратил на нас все до последнего мараведи. Так не будет ли наше бесславное возвращение предательством?

Наше спасение - путь вперед. Есть признаки того, что обильная земля близка - тому доказательство расписные плащи и отменная соль. Их не могут изготовлять невежественные дикари. Вперед! Не то более дерзостные и безбоязненные открыватели пожнут плоды наших усилий и страданий!"

Объявив своим врагом каждого, кто впредь проявит малодушие, Кесада так, как будто речь шла об обычном деле, приказал отправить три лодки к берегам Опона. И снова, как случалось и раньше, солдаты беспрекословно подчинились.

Разведка Опона была последним шансом непоколебимого Кесады. И надо было случиться так, что уже на второй день пути разведчикам повезло: они заметили лодку с индейцами, которые, увидев европейцев, бросились в воду и скрылись в чаще на берегу. В лодке лежали связки расписных плащей и - о радость! - тяжелые слитки бедой соли, аккуратно завернутые в банановые листья.

Пристав к берегу, испанцы обнаружили два дома. Каково же было их удивление, когда и там они нашли огромные кувшины с оседающим соляным раствором. От домов к берегу вела дорога. Но испанцам не удалось осмотреться более тщательно. Неожиданно послышались громкие воинственные крики и хорошо знакомый посвист летящих стрел. Начался бой, в котором пришельцы победили. После беспокойной ночи лодки вернулись в испанский лагерь. В индейских плащах, с яркими плюмажа-, ми на голове и с пленным главной своей добычей разведчики выгрузились на берег.