На главном направлении - [4]
Тяжело, трудно ответить на такой вопрос общими фразами, какими мы, политработники, подчас злоупотребляем в беседах с бойцами.
Подумав так, я набираюсь смелости признаться, что мне не известно, как будет остановлен враг.
— Не знаю, не знаю, — с горечью отвечаю я и жду злого упрека: «Эх, ты, а еще комиссар!» Но такого упрека не последовало. И тут начинаю понимать, нет, скорей чувствовать, что мои спутники предвидят жестокую схватку с врагом где-то на подступах к Волге. Они горят желанием сцепиться с обнаглевшими фашистами и набить им морду по всем правилам.
— Небу будет жарко, но выстоим, — говорит пулеметчик, как бы помогая мне.
А наша артиллерия все бьет и бьет, долго, настойчиво, с небольшими интервалами.
Вечером оперативная группа штаба армии остановилась на западной окраине Сталинграда, в красивой посадке молодого соснового леса, который, как зеленый берет, увенчивает вершину высоты Садовая.
Между рядов молодых сосенок вырыты окопы, стрелковые ячейки метровой глубины и почти игрушечные блиндажи с ветхими перекрытиями. Здесь, видно, обучали маршевые роты искусству владения лопатой. Все сделано из рук вон плохо, потому что перед высотой не было реального противника. Мне досталась неглубокая ямка. За полчаса я углубил ее до нормального окопа, набросал на дно сосновых веток, травы и собрался было отдохнуть — две ночи не спал, но уснуть не удалось, прибежал связной:
— Всех инструкторов в оперативный отдел!
Начальник оперативного отдела знакомит нас с обстановкой. Она не радует: под прикрытием больших сил авиации немецкие танковые дивизии, форсировав Дон, сделали глубокие вмятины в оборонительном рубеже нашей армии, особенно на правом фланге; получен приказ Военного Совета фронта о перегруппировке сил армии.
Нам предстоит немедленно выехать в полки, совершающие марш-маневр с левого на правый фланг.
Мне и офицеру штаба старшему лейтенанту Александру Семикову приказано ехать в полк, остановившийся где-то на гриве между Большой Россошкой и Карповкой.
Семикову не больше двадцати лет. Энергичный, смелый, неутомимый. Вчера ночью он летал в Большую излучину Дона, в дивизию, которая осталась там отрезанной от главных сил. Из трех офицеров, которые были посланы туда на самолетах, вернулся только один Семиков. Ему уда лось доставить окруженной дивизии рацию и вернуться с важными сведениями о противнике. Сей час с этой дивизией установлена связь, и она с боями организованно выходит из окружения.
Забравшись в кузов полуторки, Семиков по дал мне карту с отмеченным маршрутом.
— Следи за дорогой, а я подремлю, — сказал он. Еще минута — и старший лейтенант, свернувшись калачиком, заснул.
Разгорается утро, свежее, прохладное. Повернувшись спиной к кабине, рассматриваю город, над которым всходит солнце. Отсюда, с высоты Садовая, Сталинград виден как на ладони.
Я только один раз был в Сталинграде и не успел как следует познакомиться с ним. По сейчас он мне кажется самым красивым городом в мире. Вдоль холмистого правого берега прямые улицы, а высокие стройные корпуса, прижавшись к Волге, смотрят на нее как в зеркало. От южной до северной окраины за целый день не пройти пешком — сорок километров. Это самый крупный город на Волге. Его кварталы утонули в зелени рослых и густых тополей, кленов, лип и яблонь.
Озаренные утренним солнцем, на северной окраине мирно курятся заводские трубы. Сталинградцы знают об опасности, надвинувшейся на город, но продолжают работать.
Минут через десять наша машина перевалила высоту, покатилась по степному тракту, и город скрылся. Едем по знакомым местам. Вот Воропоново, вот роща, в которой мы останавливались вчера, вот Карповка.
Повернули на север, к Большой Россошке. За совхозным поселком спустились в овраг. Здесь машину остановил регулировщик — пожилой сержант с красной повязкой на рукаве.
— За перевалом, в Россошках, фашисты, — сообщил он нам.
Регулировщик свернул флажки, а закрытый шлагбаум закрепил болтом. Мы с Семиковым, оставив машину у шлагбаума, поднялись на противоположный берег оврага и прошли пешком километра два к пустым окопам. Полк уже снялся.
С небольшого степного курганчика хорошо просматривается местность. Наших войск не видно. Они будто растворились в степном мареве. Кругом степь, степь… Такая широкая, необозримая. И не хочется верить, что по этому родному простору уже рыскает враг.
Семиков с биноклем. Он смотрит только в одну сторону — на запад. Смотрит долго, внимательно, не отрываясь.
— Что там?
— Погляди, — говорит он, передавая бинокль.
С некоторым удивлением замечаю вдали какие-то строгие ряды черных точек. Их так много, что едва вмещаются в окуляры.
— Что это?
— Танки, машины, — отвечает Семиков.
Да, это действительно танки и машины. Они расставлены в несколько рядов, причем с такой аккуратностью, что напоминают городок с прямыми улицами. Размечены входы и выходы. Все приготовлено для быстрого развертывания и броска. Вдоль этих «улиц» снуют мотоциклы. Кое-где дымятся походные кухни. Людей разглядеть трудно — далеко. Смотрю на это скопление и чувствую: от злости сохнет во рту. Не могу шелохнуться, как в гипсе.
Роман Ивана Падерина «Когда цветут камни» посвящен завершающему этапу Великой Отечественной войны: форсированию Вислы, Одера и штурму Берлина, когда с исключительной силой проявились зрелость, боевое мастерство наших командиров, героизм советских воинов.На фоне этих исторических событий писатель знакомит читателей с семьей рабочего-коммуниста Фрола Корюкова. Его сын Максим — главный герой романа — командир стрелкового полка, дочь Варя — военная радистка. Пошел на фронт младшим лейтенантом и сын Василий, однако малодушие сделало его отщепенцем, сурово осужденным семьей и Родиной.Нелегкие судьбы героев романа, их раздумья о назначении человека несомненно привлекут внимание и взволнуют читателя.
Тематика сборника известного писателя И. Г. Падерина разнообразна: рабочий класс (повесть «На Крутояре»), солдаты Великой Отечественной войны, плодотворно работающие в настоящее время (повести «Ожоги сердца» и «Не уходя от себя»), прошлое нашей Родины (очерки).
Горит земля, горят камни, железо… Огонь выкатывается на воду, и пламя пляшет на стремнинах реки… Так бывает в момент вулканических извержений. Об этом ребята знают из книг или кино. А Косте Пургину, главному герою этой повести, довелось не только видеть, но и быть в круговороте такого огня, где в самом деле горели камни, железо и воспламенялась река: он очевидец и участник великого сражения советских войск с фашистскими захватчиками на улицах Сталинграда летом и осенью 1942 года. В ту пору Косте Пургину было одиннадцать лет.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
Служба в армии — священный долг и почетная обязанность или утомительная повинность и бесцельно прожитые годы? Свой собственный — однозначно заинтересованный, порой философски глубокий, а иногда исполненный тонкой иронии и искрометного юмора — ответ на этот вопрос предлагает автор сборника «Особенности национальной гарнизонной службы», знающий армейскую жизнь не понаслышке, а, что называется, изнутри. Создавая внешне разрозненные во времени и пространстве рассказы о собственной службе в качестве рядового, сержанта и офицера, В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман М. Лобачева — о Сталинграде и сталинградцах в преддверии великой битвы. Прослеживается судьба нескольких рабочих династий. Высокое чувство патриотизма, самопожертвование характерно для героев книги, которые в грозные годы войны ковали победу в тылу и взяли в руки оружие, чтобы защитить от врага свой родной город.
В сборник включены рассказы, статьи о Сталинградской битве А. Серафимовича, А. Толстого, К. Симонова, Б. Полевого, В Коротеева и других, написанные главным образом в дни великого сражения на Волге.