На главном направлении - [122]

Случалось так, что и Главное управление продовольственной службы оказывалось бессильным удовлетворить нужды фронта. Тогда мы обращались непосредственно к заместителю члена Государственного Комитета Обороны В. П. Зотову. Вместе с А. И. Микояном В. П. Зотов на протяжении всей войны, можно сказать, ежечасно следил за продовольственным снабжением действующей армии. И в том, что войска даже в самое трудное время получали в целом достаточное питание, немалая заслуга принадлежит ему лично.

А как была одета, обута наша армия в годы войны?

С чувством глубокой благодарности нашему народу скажем, что фронт был хорошо одет и обут. Даже удивляться приходилось, откуда бралось столько обуви, особенно валенок, ватных и меховых телогреек, полушубков, шапок. Ведь мы так много потеряли при отходе летом 1941 года! И все же суровую зиму того же года войска встретили вполне подготовленными.

Фронтовики, прочитав эти строки, подтвердят, что обморожения на фронте наблюдались лишь в единичных случаях, чаще всего обмораживали нос, щеки и пальцы рук повозочные или кавалеристы, подолгу оставаясь на ветру.

Много сил и средств отдавала наша страна, чтобы зимой солдаты ходили в валенках, в теплой одежде, в шапках, а летом в ботинках или сапогах, в легком обмундировании. Но чтобы все обмундирование и снаряжение дошло до бойца, должен был работать — и хорошо работать — интендант Красной Армии, а также фронтовой, армейский, дивизионный, полковой. Представьте себе быстро наступившую весну. Все Вооруженные Силы переходят на летнюю форму одежды. Миллионы пар валенок, полушубков, ватных брюк, курток надо собрать, просушить, отремонтировать, уберечь от моли, продезинфицировать и подготовить к очередной зиме. И это в условиях, где все делается силами самой армии!

Все вещевое имущество на фронте было отечественного производства. Полученные из США обувь и некоторое другое имущество оказались низкого качества. У ботинок, например, была неудобная колодка (низкий подъем), подошва быстро лопалась. Наш боец охотнее надевал свою починенную обувь, чем заграничную новую.

Особенно трудно бывало во время оттепелей, внезапно наступавших среди зимы в средней и южной полосах нашей страны. В это время всегда нависала над бойцом угроза обморожения ног — ведь ранние оттепели сменяются резкими ветрами и морозами… На протяжении всей войны с большими трудностями удавалось налаживать переход с одного вида обуви на другой в дни внезапного похолодания или потепления. В каком звене — в полку, дивизии или армии — хранить второй комплект обуви? Ведь с хранением ее связано «утяжеление» тылов, удлинение колонн при перемещении, а главное, возникает опасность потери имущества в условиях быстро меняющейся обстановки. Заботливые командиры полков, умудренные опытом, предпочитали всегда иметь у себя в полку хоть небольшой запас так называемой «дежурной обуви», и они были правы — такой резерв выручал личный состав при любой перемене погоды.

Теперь о военно-медицинской службе.

Наши военные врачи, профессора, медицинские сестры, санитарные инструкторы, санитары, пренебрегая опасностью и лишениями, всегда стремились быть там, где они нужны. На машине, на повозке, пешком добирались медицинские работники до передовых позиций на помощь раненым советским воинам.

Военно-медицинская служба в минувшей войне с честью выдержала суровое испытание. Но и в этой области пришлось многому учиться заново.

Для того чтобы благородный труд медиков превратился в отлично действующую медицинскую службу, он должен быть окружен заботой и поддержкой других служб тыла. Медицинская служба одна не может добиться возможно полного излечения раненых и больных. Для этого необходимы хорошая палата (или палатка), свет, тепло, питание, одежда, транспорт. Вот почему глубоко неправы были те товарищи из медицинской службы, которые даже в самое тяжелое время предлагали вывести ее из системы тыла. Им казалось, что у них тогда будет больше самостоятельности. Когда спрашивали моего мнения, я всегда отвечал, что сама постановка этого вопроса недопустима, ибо речь должна идти не о чести мундира, а о совместных усилиях всех служб тыла ради спасения миллионов жизней. Даже в мирное время такую постановку вопроса следует считать неприемлемой, памятуя о возможных последствиях применения нового оружия. Нахождение медицинской службы в системе тыла повышает ответственность всех работников тыла за создание наиболее благоприятных условий для выполнения медиками своих обязанностей.

В успешном лечении раненых решающее значение имела организация медицинского обеспечения. Здесь особенно нетерпим шаблон. Дело не только в том, чтобы иметь побольше персонала и госпиталей — еще важнее найти всему этому правильное применение, которое обеспечило бы возможно более раннее оказание квалифицированной медицинской помощи, сократило бы многоэтапность эвакуации, гарантировало бы наличие постоянных резервов для дополнительного развертывания медицинских учреждений в ходе операции и особенно на ее завершающем этапе.

Наши медики прекрасно усвоили благородный девиз: «Не раненый идет к госпиталю, а госпиталь — к раненому». Резервные подвижные полевые госпитали все время выдвигались вперед и развертывались там, где накапливались раненые или ожидалось возможное их появление. В любой обстановке медицина должна неотступно следовать за войсками. Это правило подтверждено опытом войны.