На форпостах родины - [9]

Давыдов при этих словах подумал, что ждать до весны — дело не такое уж простое. Он знал Хвостова не хуже самого себя.

Когда перед ними вставала какая-нибудь новая задача, друзья особым терпением не отличались.

Зима показалась им слишком затяжной. Ещё в феврале были закончены все ремонтные работы. Если бы не лёд, прочно сковавший Авачинскую губу, Хвостов и Давыдов сразу по окончании ремонта рискнули бы отправиться на острова. Старые шкиперы теперь уже не решались давать им наставлений.

И вот, выполняя приказ своих командиров, вооружённые пилами, ломами, топорами, матросы спустились на лёд. Хвостов объявил аврал, и уже через два дня корабли двинулись к океану, медленно пробираясь узким, прорубленным во льдах каналом. В такую раннюю пору из Петропавловска в дальнее плавание ещё не выходили суда.

У мыса Лопатка друзьям снова предстояло расстаться: чтобы точнее описать берега и исправить карты, они решили идти на юг по обеим сторонам гряды.

Радостно встречали курилы русских моряков. Старшины торжественно преподносили им ивовые веточки дружбы. На берегу загорались большие костры, и курилы расстилали перед гостями искусно плетённые циновки, подавали огромные деревянные блюда, полные жареных птиц, рыбы, приправ из морской капусты, морковника, кипрея, называли русских моряков братьями.

В одну из этих дружественных встреч Хвостов узнал о высадке японцев на девятнадцатом острове Итурупе. Он тут же простился с гостеприимными курилами и возвратился на судно. Лейтенант не медля отправился в Охотское море на поиски своего спутника «Авось». Он был уверен, что японцы не рискнули бы высадиться без оружия на чужой земле так далеко от Мацмая. Планы их, видимо, шли далеко. Острова Кунашир и Шикотан уже оставались у них в тылу. Будто по цепочке, звено за звеном, самураи могли постепенно подобраться к югу Камчатки.

…В конце мая, тихим ясным днём, когда, будто утомившись перекатывать тяжёлые валы, мирно спал океан, с высоких круч берега, с брустверов японского редута были замечены два корабля.

Тотчас прогремел сигнал тревоги, у пушек засуетилась прислуга, стрелки заняли свои места. Начальник японского гарнизона, потомок древнего рода самураев Тода Матадаюу уже по контурам парусов без труда определил, что корабли, приближавшиеся к Итурупу, были не японские. Кто же мог плавать в этих широтах, кроме русских? А уж если прибыли русские, то они, конечно, спросят у Тода о правах японцев на этот остров.

Самурай с удовольствием осматривал укрепления. Мощные пушки — вот право самураев! Пусть русские попробуют взобраться на скалы Итурупа! Не важно, что остров открыли их деды. Закон самураев гласит: сильный всегда прав.

Два корабля развернулись у мыса и сразу уверенно направились к берегу. Маленький Тода взбежал на бруствер, взглядом прикинул расстояние, поднял руку.

— Огонь!..

Тяжёлые ядра со свистом разрезали воздух, и синяя гладь бухты вспыхнула радугой брызг. Тода ни на минуту не сомневался, что корабли сейчас же уйдут из бухты, и потому, яростно топая ногами, кричал на солдат:

— Быстрее заряжайте! Добыча уходит у вас из-под носа. Мы должны обязательно потопить хотя бы один корабль!..

Однако суда, как видно, не собирались покидать бухту. Они попрежнему уверенно подвигались к берегу, роняя лёгкие, белые шлюпки, которые сразу же устремлялись вперёд. И вот уже на отмели поднялась и двинулась к высотам цепочка русских стрелков.

Тода выхватил саблю.

— За мной!..

Солдаты выбежали из редута и, стреляя, стали спускаться по крутому склону горы.

Сибирские стрелки били наверняка и без промаха. Японские солдаты поминутно падали и больше не поднимались. Бой продолжался больше часа, и за это время Тода потерял почти половину гарнизона.

Но вот у стрелков Хвостова кончились патроны. На малом клочке земли, занятом русскими, все чаще ложились ядра, все гуще поднималась пыль. Единственным укреплением, где можно было укрыть раненых, был захваченный в первой атаке прочный бревенчатый амбар. В минуту передышки у этого амбара лейтенант успел оценить серьёзное положение своего отряда. Возвратиться на корабли — значит понести новые потери, признать неудачу десанта. Оставаться же на этой узкой полоске берега, не имея возможности отвечать на огонь врага, было ещё опаснее.

Со своей отлично укреплённой на высоте позиции японцы могли бы перебить весь отряд. «Нужна ещё одна стремительная атака, — решил Хвостов. — Пусть даже не удастся захватить редут, обрывы и скалы берега будут служить прикрытием для атакующих. А ночью против штыковой атаки русских японцы, конечно, не устоят».

Тода видел, как от амбара на открытую площадь спокойно, неторопливо вышел плечистый русский офицер и как взмахнул он саблей, зовя за собой моряков.

— Цельтесь в него!.. Стреляйте! — завизжал Тода. — Мои глаза готовы радоваться смерти этого дьявола! Цельтесь же верней!..

Но под градом пуль, в поднятой ядрами пыли офицер, а за ним и матросы шли к совсем уже недалёкому крутому подъёму.

Десантники заняли новую позицию у подножия сопки, вдоль чёрных базальтовых скал. Здесь отряд Хвостова и застала ночь.

Северный ветер вскоре завесил звезды чёрным пологом туч; сырой и холодный туман окутал низины острова.