На флоте менингитом не болеют, или Нептуна расстрелять, русалку – утопить - [12]

На флоте бабочек не ловят

Про белую кость, брагу в огнетушителе и военно-морские розыгрыши

Служба на флоте чем хороша? Ну не тем же, что качает. Значит, юмором и соответственно хорошим настроением. А как его создать? Очень легко – надо разыграть товарища по службе. Конечно, продувание макарон (чтобы были по настоящему по-флотски), питье чая на клотике и заточка напильником якоря (чтобы лучше в грунт входил) – это уже в прошлом, на это никого не купишь (спасибо писателям-маринистам). Приходится каждый раз придумывать что-то новое.

Меня разыграли уже на второй день службы на моем первом «железе» – сторожевом корабле 50-го проекта «Туман». В первый день старшие товарищи были заняты – разводили меня на ресторан. Это у них получилось. Кстати, во много благодаря тому, что я особо не сопротивлялся. Успешно сдав на «допуск к столу», что обошлось мне в последние 25 рублей, на следующий день я приступил к изучению матчасти, то есть устройства корабля и т. д., чтобы безболезненно сдать зачеты и получить почетное право дежурить по кораблю и нести службу вахтенным офицером.

Первым вызвался помочь командир БЧ-5 старший лейтенант Дима Бенеманский.

– Так, Андрюха, – сказал Дима. – Для начала ты должен заполнить книжку «Боевой номер» и принести ее командиру. А уже потом – все остальное. Типа где какие перегородки, шпангоуты и прочая хрень.

И вручил мне эту самую книжечку. Которую я добросовестно заполнял целый день. Записывая в нее все свои действия по тревоге, на объекте приборки (меня уже успели назначить старшим по офицерскому отсеку), в случае пожара и т. д.

Вечером постучался в каюту кэпа:

– Товарищ командир! Лейтенант Рискин книжку «Боевой номер» заполнил.

И с гордым видом вручил командиру плод целого дня работы. Командир книжку даже не раскрыл:

– Лейтенант, итти твою маковку! Тебя чему в училище учили? Книжка «Боевой номер» – это для личного состава срочной службы. Тебя что, в матросы разжаловать? Уйди с глаз моих и на берег ни ногой, пока не сдашь мне лично зачет по Корабельному уставу!

Но я легко отделался. Вскоре на «Туман» прибыл новый корабельный врач – лейтенант медицинской службы Саня Курочка. Тогда еще святой человек. Святее всех святых.

Во время первого же его выхода в море, когда старшим на борту был командир Лиепайской военно-морской базы контрадмирал Олег Шадрич, к Курочке подошел наш дивизионный связист – известный раздолбай и пьяница Костя Ковров:

– Дело, док, такое… Меня с должности снимают. Ну, сам понимаешь, за разврат, за пьянство, за дебош. Пока в дивизион не пришлют нового связиста, будешь исполнять мои обязанности. Документы к передаче тебе я приготовил. Осталось только акт приемки подписать.

После чего Костя скрылся на боевом посту ЗАС (засекреченной связи), куда Курочка, естественно, прорваться не смог. Зато прорвался на главный командный пост – в боевую рубку. Там как раз мирно беседовали наш командир Сергей Сергеевич Степанов и адмирал Шадрич.

– Товарищ командир! – с ходу возмутился док, даже забыв спросить разрешения войти и не обратив никакого внимания на командира базы. – Я не могу исполнять обязанности дивизионного связиста! У меня своих дел хватает! Я еще не проверил состояние амбулатории, да и медикаментов у меня некомплект…

В итоге адмирал вставил всем. По полной программе. И командиру, и связисту. Всем, разумеется, кроме дока. Ему по неопытности и молодости все простили…

Кстати, на флоте – это вам не в пехоте. На флоте нечто вроде демократии в этом плане. Тут даже морякам срочной службы дозволено порой разыгрывать офицеров. И, как правило, никто не в обиде. Потому что в море все равны: все на маленькой территории, у всех одинаковая пайка, все добросовестно несут вахту – четыре часа через четыре.

Старпома (на кораблях 3 ранга нет старпомов, есть только помощники командира, но традиционно их называют старпомами) малого разведывательного корабля «Линза» капитан-лейтенанта Валеру Носулю, насколько помню, только во время одной боевой службы моряки подкололи дважды. Сначала к нему в каюту с убитым видом пришел сигнальщик Сорокин и доложил, что уронил за борт бинокль.

Тут надо отметить два фактора. Во-первых, бинокль числился за старпомом. Во-вторых, просто так списать бинокль невозможно. За его пропажу (видимо, из-за дефицитности) взыскивали в 10-кратном размере. И этот размер был гораздо больше двухмесячного жалованья (у военных моряков не зарплата, а жалованье, то есть то, что государство им жалует от щедрот своих) Валеры.

Старпом ходил убитый целый день, пока над ним не сжалились и не сообщили, что это была лишь шутка. Сигнальщик Сорокин, естественно, наказан не был. Разве в море накажешь? Все и так при деле – то на вахте, то на приборке… Да и как можно обижаться на матроса?

Правда, следующее издевательство над старпомом было более изощренным. Кто-то из матросов пустил слух, что личный состав корабля добросовестно готовится отметить «100 дней до приказа» (об увольнении в запас отслуживших свое срочников). И якобы для этих целей годками, то есть старослужащими, заготовлена брага, которая зреет не первый день. И, более того, даже известно, где эта брага повышает градус – в корпусах огнетушителей. Бедный Валера Носуля целый день их вскрывал. Но, увы, ничего не нашел. После чего целые сутки на нашем корыте каждые час-полтора играли пожарную тревогу. Все бегали в противогазах, взмыленные и охреневшие, и тушили ранее упомянутыми огнетушителями неожиданно возникающие «очаги пожара». Процессом не без удовольствия руководил старпом.