На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале - [44]

[41] — вспоминал тот же участник декабрьских боев.

В том же бою погиб политрук 674-го полка Василий Гутин, когда своим примером пытался поднять залегших бойцов. Его и комбата Майского представили к званию Героя Союза ССР, только сам Гутин лежит под обелиском братской могилы, а комбат Майский выжил после своего ранения и в апреле 1940 года прикрепил к гимнастерке «Золотую звезду» и орден Ленина. Ровно через три года и один месяц после своего последнего боя на Тайпале он умер от раны, полученной в бою с немцами. Судьба…

Наравне со своими «безлошадными» сослуживцами все время в бой шли танки 39-й легкотанковой бригады и снова и снова теряли свои машины и экипажи. Правда, потери они несли уже не в таком значительном количестве, как в своих предыдущих выездах. Но все равно, события, словно заколдованные, развивались по кругу, из раза в раз повторяя действия советских войск и противодействие их противника. Танки выходили на прямую дистанцию к траншеям противника, красноармейцы залегали под пулями финских стрелков, бронетехника возвращалась и натыкалась на поджидающие их вражеские противотанковые орудия.

Лишь один-единственный раз, когда атаковавший противника на поле деревни Теренттиля взвод танков внезапно изменил направление своего движения, на его пути оказался абсолютно не ожидавший такого маневра финский расчет с приземистой пушкой «Бофорс». Изумленный механик-водитель танка Т-26 в узкую смотровую щель успел увидеть широко раскрытые от ужаса глаза под белыми капюшонами. Затем он нажал на педаль газа, и жуткий хруст под гусеницами возвестил об уничтожении незадачливых противотанкистов неприятеля…

В общем, в любом случае взять в лоб финнов не удавалось. Основываясь на таких соображениях, комкор Грендаль предложил план обхода финских укреплений с западного фланга — через лед озера Суванто. К середине декабря слабоморозная погода сменилась усиливающимися холодами, и водная гладь озера стала быстро превращаться в прочное ледовое покрытие. Незадолго до принятия решения на фронт прибыла еще одна стрелковая дивизия — 4-я, наскоро сформированная и переброшенная из Белорусского военного округа. Неудачная идея направления сюда дивизии с юго-западных границ СССР объясняется скорее всего той поспешностью, которой была охвачена Ставка Главного военного совета в декабре 1939 года. Крушение планов по молниеносному разгрому своего северного соседа и быстрое ослабление воюющих частей вынуждало советское командование поспешно снимать с мест постоянной дислокации не только соединения, но и отдельные подразделения, усиливая группировку войск на финском театре военных действий, и в то же время ослабляя и внося дезорганизацию в оставшиеся на местах войска. Два стрелковых полка 4-й дивизии (220-й и 39-й) заняли участок вдоль всего южного берега Суванто-ярви, тем самым сузив фронт соседней 142-й дивизии. Третий по счету полк, 101-й, почти весь был отправлен на фронт на полуостров Коуккуниеми, чтобы занять позиции передислоцированного в тыл потрепанного 19-го полка.

Необходимо отметить, что 4-я стрелковая прибыла на фронт более чем слабо подготовленной. Обозы отставали, обмундирование солдат оставалось летним, а о какой-либо мало-мальской подготовке к операции, равно как и предшествующем боевом опыте, не было и речи. Но решение о дате начала наступления уже было принято. Задача командирам полков была поставлена наспех, а скудные данные разведки о характере обороняющихся сил, как водится, не учитывали всех «подводных камней» предстоящих боевых действий. Принцип оставался неизменным: используя крупные массы личного состава при поддержке артиллерии, форсировать Суванто-ярви по льду, выйти на северный берег озера в нескольких местах, захватить и удержать плацдармы до подхода основных сил. На втором этапе две выделенные для этого дела дивизии должны были перерезать стратегическую рокадную дорогу, идущую вдоль всего северного берега озера, выйти в тыл оборонительной линии на Тайпале, окружить и уничтожить противника. День наступления был назначен на 25 декабря, финское Рождество. Возможно, советское командование считало, что в этот день финны ослабят бдительность. И действительно, последующие события показали, что на победу в схватке влияют не только опыт и талант командиров, но и случайное стечение обстоятельств, приносящее пользу одной стороне и наносящее непоправимый вред другой…

Рождество в Келья

Небольшая деревушка Келья (ныне Портовое) располагалась на расстоянии семи километров на юго-восток от центра церковного прихода Саккола. Местные жители издревле занимались рыболовством и землепашеством, метр за метром отвоевывая у леса пространство для своих посевов. Усеявшая небольшими домиками невысокие холмы, территориально деревня сливалась еще с одним поселком — Хаапарайнен. В результате упорного земледельческого труда, длившегося из поколения в поколение, вокруг деревни образовались холмистые поля, плавно спускающиеся к открытому берегу Суванто-ярви, озера в полукилометре от деревенской окраины. Келья могла стать известной в начале века, когда инженеры Российской империи наносили на карту Карельского перешейка предполагаемую трассу прокладки новой железной дороги из Петербурга в Кексгольм. Дело в том, что в районе этого финского поселения, между северным и южным берегами озера, существует небольшой поросший лесом остров, через который и был предложен вариант прокладки железнодорожного полотна с использованием мостов. Однако при принятии окончательного варианта было решено проложить полотно через самое узкое место вуоксинской водной системы в Кивиниеми, а Келья так и осталась селом, состоящим из группы хуторов, в которых крестьяне продолжали свою жизнь по патриархальным, унаследованным от предков обычаям.