На дружеской ноге - [3]
ГИЛЬДЕНСТЕРН
Он меня еще обвинял, зоофил несчастный!
ДЕВОЧКА
Не ссорьтесь, мальчики. Уже готово
Утопленницы непорочной ложе.
Оставим на могиле орхидеи:
Красивые – красивой. Спи, дитя!
Спасибо всем, кто в ней участье принял —
И мальчику, и мальчику в очках,
И старикам, что в очереди ныне,
Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн!
Сцена из «Фауста»
Кондитерская на Б. Конюшенной
ЛЕВИТАН[5]
Должно без проволочек питься
Вино, прозрачное вполне,
Его хлебнешь – а тут и пицца,
Налейте «Хлебникова» мне.
МАХОТИН[6]
Кто ближе к «Русскому размеру»,
Любовью к родине горя,
Пусть напивается за веру
В белоголового царя.
ПУГАЧ[7]
Сегодня нас немало злили
И ненароком чуть не слили,
Но это, впрочем, пустяки, —
По жилам водочка – теки!
АЛФЕРОВА[8]
А я сейчас еще поддам
И на Катерли[9] в суд подам.
ЛЕВИТАН
Суды – не новость для Катерли,
Но ты – и суд, Татьяна…
МАХОТИН
(подсказывает)
Фиг ли?
ПУГАЧ
А судьи кто? А правда где?
Пока подогревали брашно,
Представил Таню на суде,
И за обоих стало страшно.
ЛЕВИТАН
Молчи о тонкостях суда,
А также трусе, гладе, море,
Давайте выпьем за суда —
На них, не труся глади моря,
Шальные ходят моряки.
Махотин, слово изреки.
Махотин молча выходит.
АЛФЕРОВА
Мне очень нравится Махотин:
Он импозантен, в меру плотен,
Но все мужчины – дураки.
А что, он правда из реки?
ЛЕВИТАН
Не быть Олегу Левитаном,
Когда любезна клевета нам:
Не из реки, а просто речь
Хотел из друга я извлечь.
МАХОТИН
Ну вот, сходил – и ноша с плеч.
ПУГАЧ
Не прикупить ли нам съестного,
А то опять, боюсь я, снова
Договоримся до суда.
АЛФЕРОВА
А вот идет Яснов[10]. С Яснова,
Как с гуся, капает вода.
ВСЕ
Михал Давыдович, сюда!
ЯСНОВ
А вот и я, а вот, а вот и
Устав – последний вариант.
Он посильней, чем «Фауст» Гете,
Нетленней, чем Шекспир и Дант.
ФАУСТ
Кто звал меня?
МЕФИСТОФЕЛЬ
И правда, звали.
ФАУСТ
Что делать нам средь этой швали?
ЯСНОВ
В конце Давид[11] поставил «Vale» —
Ученый малый, но педант.
ФАУСТ
(Мефистофелю)
Людей ты покоряешь видом
Одним, – скажи, что я неправ.
Мефистофель молчит.
Но ты сейчас сражен Давидом,
Почти совсем как Голиаф.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Да где Давид? Какой Давид?
ЛЕВИТАН
Не бойтесь, он не ядовит.
МЕФИСТОФЕЛЬ
О как могли вы так подумать!
Мы не боимся никого.
ПУГАЧ
Все, братцы, пьян я. Я пойду, мать
Моих детей меня того…
Уходит
АЛФЕРОВА
Признаться, Пугач мне по нраву,
Манеры лишь его дурны:
Завел себе детей ораву
И не отходит от жены.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Мадам, а выпить не хотите ль?
АЛФЕРОВА
Какой приятный посетитель!
ЛЕВИТАН
Ну что ж, пожалуй, пейте с нами.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Пошла потеха из потех.
Вина – мужам, ликера – даме,
Приличной закуси на всех!
ЛЕВИТАН
Вина? Ну нет, клянусь проводкой,
Питаюсь не вином, а водкой.
МАХОТИН
И я бы, как и прочий people,
Конечно, водочки бы выпил.
ЯСНОВ
Илья Олегыч Фоняков[12] —
Знаток французских коньяков.
Я, тоже будучи поэтом,
Хотел бы с ним сравниться в этом.
МЕФИСТОФЕЛЬ
А дама? Что нам скажет дама?
АЛФЕРОВА
Не откажусь я от «Агдама».
МЕФИСТОФЕЛЬ
Эй, кельнерша, откройте фортку
И принесите мне отвертку.
Ему приносят коктейль
Не удивлялся до сих пор так:
Таких не видывал отверток.
Несите, если есть, сверло.
Приносят. Сверлит
Пусть в заведении питейном
Теперь текут коньяк с портвейном
И водка, а для нас – «Мерло».
Проходит несколько часов
АЛФЕРОВА
Прекрасен мира окоем,
Давайте песенку споем.
ВСЕ
Яблоня качнула веткой,
Пьяной, как вишня,
Нас двенадцать за беседкой,
Каждый третий – лишний.
Под столом лежит хозяйка,
На столе – бутылка.
Ты сходи к плетню, узнай-ка,
Где твоя милка.
И летают, точно пули,
У гостей руки,
Жаль, солонку звезданули
Бабкину, суки.
ЯСНОВ
Не будем доводить общенье до интима,
До паузы немой.
Весь горизонт в огне, и ясен нестерпимо,
Я ухожу домой.
Уходит
АЛФЕРОВА
Яснов мне нравится ужасно,
На сердце руку положа,
Признаюсь вам… Протяжно «Ясно!» —
Кричат в Мадрите сторожа.
Такая лирика повсюду,
(Мефистофелю)
Плесни чего-нибудь в посуду.
ЛЕВИТАН
Я выпил все. Морской привет
Всем, кто копытны и двуроги:
Тому со мной не по дороге,
Кто любит тьму и гасит свет.
Уходит
АЛФЕРОВА
Мне дорог Левитан не с водкой,
Мне дорого его перо,
Когда он «Март» рисует сводкой
Советского Информбюро.
МАХОТИН
Фонтан с напитком – это чудо,
Но он, мне кажется, иссяк.
Я прямо ухожу отсюда
И спорю, что впишусь в косяк.
Вписывается
АЛФЕРОВА
Мне очень нравится Махотин.
Я это, впрочем, говорила.
Плесните мне скорей портвейна,
Эй, Фауст, птичка, ты не спи здесь.
Мои поклонники не знают[13]
И искажаются блаженством,
Перцовку пьют под колбасу.
Цветет чугунная ограда,
Когда она, вниманью рада,
Над пролитой бутылкой пива
Латает дырочку в боку,
Не брать бы вовсе ручку в руки
Любым из нас, кто знает толк.
Занавес
Романтический диалог о красоте
Фрагмент
Говорит подруге Перси:
«Мэри, будущая Шелли,
Отчего твои так перси
И уста похорошели?»
Отвечает Мэри: «Биши!
Не скреби меня по коже.
Посмотри немного выше,
Ведь глаза прекрасны тоже!»
…
Швецкая баллада
Ура! Мы ломим. Гнутся шведы.
И все на наш редут.
Все началось со шведской спички.
Разжег огонь я по привычке,
Поставил на плиту
Кастрюлю со вчерашним супом,
Чтоб, насладясь куриным трупом,
Подумать с видом самым глупым:
Балладу наплету.
Я не наплел и пары строчек:
Под потолком жужжавший летчик
Мутил мне мысли все.
Но, находясь в припадке духа,
Я осознал, что то не муха
Мне изнасиловала ухо,
А Карлсон на гусе.
Под лампой Акка Кебнекайсе
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тема Вадима Пугача – современный городской интеллигент, зажатый между вечностью и бытом, между грозной историей и собственным душевным неуютом, – была бы и вовсе невыносимо трагична, если бы не ирония, чуть печальная, но помогающая читателю войти в непростой мир современного поэта. Он не боится стихового эксперимента так же, как он не боится неукоснительного следования высокой поэтической традиции.Никита ЕлисеевВадим Пугач – заметный представитель петербургской поэтической традиции, воспринятой им от его прямых учителей – Вячеслава Лейкина и Нонны Слепаковой… В его стихах сохраняется гармоничный баланс между высокой поэтической культурой (в том числе – культурой стихосложения, вниманием к поэтической технике) и смысловой и эмоциональной насыщенностью.Евгений Лукин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.