На другом берегу осени (Б.Р. √2) - [55]

Ну а поскольку Павел на вопросы отвечать отказывался, к Лейбмахеру не то чтобы подойти с этим вопросом, даже намеком как-то интерес обозначить было смертельно опасно, а Маша к телефону не подходила, Артуру приходилось отдуваться за них за всех.

Пришелец чувствовал себя как рыба в воде. Противоречащие друг другу намеки, факты прямым текстом и уклончивые ответы вопросом на вопрос очень сильно отвлекали медперсонал от обычной деятельности, настолько, что больные тоже озаботились этой ситуацией, и в итоге, если бы приметы сбывались, ходить Павлу с Машей с постоянно красными щеками и икать не переставая.

Непейвода, затюканный женой, пил спирт, и даже сходил во вторую хирургию, навести мосты. Замом у зава работал его ученик, молодой еще, кандидатскую писал, так что на место начальника в ближайшие два-три года не метил и возможный перевод Николая Степановича воспринимал с энтузиазмом. А то ведь пришлют какого-нибудь лет сорока, его потом с места не подвинешь. А Непейвода лет пять доработает, и совсем на пенсию, томаты на даче разводить. Или преподавать.

К среде страсти поутихли, врачи наконец вспомнили, что они должны лечить, ну а медсестры своих занятий не прерывали, как перемывали косточки знакомым, так и продолжали это делать.

Артур созвонился наконец с директором фитнеса, которого ему сосватал Вовчик. И в обеденный перерыв, предупредив непосредственное начальство, что задержится, доехал до отдельно стоящего здания бывшего профсоюзного бассейна, переделанного в элитный спортклуб.

- Так вот ты какой, северный олень, - задумчиво произнес Геннадий Павлович, мужчина средних лет, с окончательно пробившейся сединой, строгим малоподвижным лицом и мощными бицепсами, распирающими рукава дорогой рубашки. - Не молод?

- Ага, - Артур вел себя скромно, в кресле не разваливался, - есть такое.

- А потянешь? Хотя что я спрашиваю. Восемнадцать тебе есть?

Артур протянул паспорт, директор клуба его полистал.

- Значит, только исполнилось. Если бы ребята тебя не расписывали фантастическими цветами, сразу - нет. Вот скажи, что ты такого умеешь, чтобы я тебя на работу взял? Для массажа ты слабоват, тут хоть и не качалка, но люди с мышцами попадаются. Телки гламурные на тебя не западут, парни серьезно не воспримут. Чем ты там занимался?

- Рейки.

- Рейки... - протянул Серов. - Шарлатанство одно. И в то же время ведь умеешь что-то, факты. Но как это продавать? Тут, ты пойми, люди с деньгами ходят. Большими. Им антураж нужен, фактура. Чтобы если вот твое рейки, то настоящий японец. Тайский массаж чтобы натуральные тайки делали. Можно буряток подсунуть, но если раскроется, клиенты обидятся. А много на этом не сэкономишь. Может, мышцы подкачаешь? А через годик тогда возьму.

- Послушайте, - Артур встал с кресла, - я не навязываюсь. Вот только среди ваших клиентов есть два типа людей. В основном.

- Это какие? - директор заинтересовался.

- Первые ходят на процедуры от безделья. С массажистом потрендеть за жизнь или политику, чтобы парень красивый за жопу потрогал, или девка там поелозила. Мануальщики, опять же, им не для дела нужны, а чтобы почувствовать свою заботу о здоровье, ну и его, здоровье это, пообсуждать. Косметолог кожу разгладит, и в это же время о делах семейных поговорит.

- Так. А вторая?

- А вторая - те, кому действительно помощь нужна. Они и боль на массаже терпят, и когда суставы хрустят - молчат. Не у всех же шальные деньги, есть и те, кто сам заработал, они фуфло в красивой обертке не купят.

- Тут ты прав. Мало таких, но есть. И что ты можешь предложить? Не фуфло?

Артур на секунду задумался.

- У вас девочка на ресепшне стоит, у нее прыщара такой здоровый на щеке, пластырем заклеила.

- Вероника? Да, на работу не хотела выходить. Но сейчас клиентов мало, на прыщ мало кто внимания обратит.

- Могу убрать.

Директор постучал карандашом по столу, поднял трубку.

- Вероника, зайди. И Тимура позови.

Через минуту появилась девушка, с ней невысокий мускулистый парень в футболке и шортах.

- Да, Геннадий Павлович.

- Проходи, садись. А ты, Тимур, пока постой.

Девушка подошла, села напротив Артура. Вопросительно посмотрела на шефа.

- Вот этот парень,- Серов кивнул, - божится, что твой прыщ выведет за минуту.

Вероника покраснела. Даже чуть привстала с кресла, чтобы уйти. Тимур привалился к косяку и чуть ли не ржал.

- Сидеть, - распорядился директор. - И не дергайся. А ты, эскулап, давай, покажи. И хуже не сделай, а то мы тут всем клубом обидимся. Вон Тимурка уже дергается. Ты чего?

- Плачу, - пооткровенничал Тимур. - Даже нет, рыдаю. Генадий Палыч, чего за спектакль? Это тот Артур, про которого в качалке говорят?

- Он самый, - Геннадий Павлович посмотрел на Артура. - Ну что, знаменитость, тебе надо что-то? Пациентку зафиксировать?

- Я сам, - улыбнулся Артур.

Поднялся с кресла, обошел стол, подошел к Веронике сзади, положил руки на плечи. Девушка дернулась, но парень держал крепко. Наклонился к ней поближе, сказал:

- Сейчас я тихонько дотронусь до твоей щеки, только не дергайся, ладно? Больно не будет. Договорились?

Вероника отчего-то успокоилась, кивнула, закрыла глаза.

- А ты ходок, парень, - заметил Серов, - смотри как девушку обаял сразу. Учись, Тимур. Эй, ты чего, даже пластырь не снимешь?