На Диком Западе. Том 2 - [9]

Роусон вознамерился было продолжить свои обличения, но индеец встретил его таким свирепым взглядом, что методист моментально смолк, присмирел и собирался улизнуть подобру-поздорову, если бы не заметил, что индеец хочет продолжать говорить. Не рискуя рассердить краснокожего, Роусон счел за лучшее дослушать того до конца.

— Я слушал тебя, бледнолицый, — строго, но хладнокровно начал Ассовум, — слушал внимательно твои рассказы, не перебивая, и верил тому, что ты рассказывал мне. Верил тому, что из камня потекла вода, что палка превратилась в змею, что рыба проглотила человека и опять выпустила, что пророк улетел на небо на огненном шаре, и многому другому. Когда бледнолицый рассказывал все это, Ассовум верил ему, отчего же он не хочет в свою очередь поверить тому, что говорит краснокожий? Почему он не поверил, да еще и назвал Ассо-вума лгуном? Нет, глаза белого обращены только в свою сторону, а больше он ничего не способен видеть!

Презрительно взглянув на растерявшегося Роусона, Ассовум, не дожидаясь ответа, пошел к дому, знаком велев Алапаге принести туда же его вещи и оленью ногу.

Тем временем Гарпер закончил свой рассказ, под конец покрытый дружеским хохотом всех присутствовавших, не исключая его самого. Затем посетители разбрелись по домам, так как близилось обеденное время. Гарпера же с племянником как редких гостей миссис Робертс не отпустила, пригласив на обед к себе.

Браун намекнул Робертсу, что для предстоящей экспедиции в Техас ему понадобится лошадь. Старик, владевший прекрасными лошадьми и славившийся среди окрестных фермеров как лучший знаток коней, воспользовался случаем похвастаться своей конюшней и потащил молодого человека смотреть его любимцев.

— Вот лошадь, которая подойдет вам как нельзя лучше, но только, хоть я и рад продать ее, мне жаль, что вы пускаетесь в такое опасное предприятие. По-моему, Техас — такая страна, где никто не сможет добиться успеха.

— Мне надоела сидячая жизнь, — ответил Браун, — а потому и тянет повидать свет. По окончании же войны я обязательно опять вернусь сюда!

— Ну, не так то просто вернуться из Техаса! Там или умирают, или превращаются в авантюристов!

— Ваш дом скоро совсем опустеет, мистер Робертс, — как-то уныло сказал Браун, видимо, не слушая, что говорит ему старик. — Сын ваш уехал в Теннесси, и когда Мэриан…

— Да, да, через месяц и она покинет нас, хотя я лично недолюбливаю этого святошу. Правда, он кроток, но в его порядочности я сильно сомневаюсь. По крайней мере он позволяет Гитзкоту говорить о нем такие вещи, за которые я немедленно бы всадил нож в шею. Тем не менее, когда он заплатит за землю и устроится как следует, Мэрион станет его женой. Да что с вами, Билл? О чем вы задумались?

— Так, ничего; немного голова болит!

— Смотрите! — воскликнул вдруг Робертс. — Кто-то едет сюда. Четверо всадников, и все вооруженные! И ружья, и ножи, — вот так неожиданность для моей жены, не позволяющей носить в воскресенье оружие. Боже мой! Да это регуляторы! Гитзкот, Мулинс, Смит и Гейнце. Должно быть, у нас в округе опять не все спокойно!

Глава IV Регуляторы. Стычка

В описываемую нами пору такие отдаленные от главных правительственных центров штаты, как Арканзас, Миссури, Иллинойс, Кентукки, Теннесси и Миссисипи, служили ареною грабежей различных разбойничьих шаек, прямо-таки наводнивших эти места. Власти, несмотря на все предпринимаемые усилия, ничего не могли поделать с ними. Тогда-то стали образовываться отряды местных фермеров, желавших каким бы то ни было способом избавиться от непрошеных гостей.

Такие отряды присвоили себе название «Регуляторы» и стали в широких размерах применять закон Линча, дававший право совершать смертную казнь над виновными в разбоях и грабежах. Беспощадные, по-видимому, действия регуляторов, однако, имели свое оправдание. Обозленные постоянными кражами и грабежами местные жители считали себя даже обязанными придти на помощь правительственным властям и избавить наконец свой край от возмутительного бандитизма.

Шерифы, судьи и прочие власти, невзирая на строгое запрещение применения местными жителями закона Линча, ничего не могли поделать. Да и как стали бы они преследовать неизвестных преступников, когда зачастую и самое преступление проходило бесследно, не достигнув их ушей?

Беда заключалась, однако, в том, что регуляторы не всегда бывали беспристрастны и карали только явных преступников. Иногда личная месть, оскорбленное самолюбие, увлечение заставляли регуляторов необдуманно лишать жизни совершенно неповинных граждан.

Однажды в Уайт-Коунти регуляторы захватили одного совершенно безвинного человека и, привязав его к дереву, стали бить плетьми, стараясь заставить его сознаться в преступлении, которого тот не совершал. Бедная жена этого фермера не вынесла тяжелой сцены наказания мужа и через несколько дней скончалась от горячки. Правда, впоследствии фермер доказал свою невиновность и в отместку убил предводителя регуляторов, но впечатление их проступка едва ли могло изгладиться. Поговаривали, что и Гитзкот принадлежал тогда к тому печально известному отряду регуляторов и что именно указанная выше причина и послужила поводом к его изгнанию из Коунти.