На диете - [103]
– У тебя еще десять секунд. Да, под раковиной, кажется, завалялась новая щетка.
– Опоздал. Уже попользовалась твоей.
Он с рыком убрался прочь.
Завтрак оказался роскошный. На низком столике расположились свежая клубника, йогурт, теплые оладьи с отрубями и крепкий кофе в неограниченных количествах. Мы устроились на ковре в ворохе ярких подушек и неторопливо смаковали еду. Было всего шесть утра. Я проспала пятнадцать часов.
– Редкая удача для простого парня, – усмехнулся Мак, глянув на меня.
– Наверное, гордишься, что мне так уютно и легко с тобой. Чтобы я вот так запросто завалилась спать в чужом доме...
– И проспала шикарный ужин – морские гребешки под соусом из мидий. Я не решился тебя будить. – Он вдруг уставился в чашку, словно видел кофе впервые в жизни. – Мелькнула, правда, мысль, как там твой муж...
– Он в отъезде, – ответила я слишком громко и слишком поспешно.
– Собирает деньги. Но он ведь мог звонить, а тебя всю ночь не было дома...
– И все-таки ты меня не разбудил.
– Нет. – Мак осторожно вытянул из моих волос прядь и намотал на палец.
Каждый нерв моего тела напрягся в ожидании.
– Сидел на краешке кровати и смотрел, как ты спишь. Любовался и убеждал себя, что должен разбудить тебя. – Его пальцы скользнули по моей щеке, легко коснулись губ. Я поцеловала их – не раздумывая, не колеблясь. – Но разбуди я тебя, ты могла бы уйти. – Он заключил мое лицо в ладони. – А так хотелось, чтобы ты осталась. – Я закрыла глаза. Вкрадчивое прикосновение губ – к одному веку. – Хотелось проснуться рядом с тобой. – К другому... – И чтобы ты, проснувшись, увидела рядом меня.
Он уже целовал меня в губы, бережно опуская на ковер, и я растворялась в поцелуе. Обняв Мака, потянула его за собой. Его ладонь с нежной настойчивостью скользила по бедрам, забираясь все выше. Свободное платье не стесняло моих движений, не мешало открыться навстречу его ласкам.
Его умелые прикосновения становились все более требовательными. Меня отрезвил мгновенный приступ стыда – мое тело ужаснет его... Вот сейчас он с отвращением отпрянет, “вспомнив” о каком-нибудь неотложном деле. Например, что записан к стоматологу. Но нет...
Внезапно меня отвлек какой-то непонятный треск. Я открыла глаза и поразилась – Мак надорвал зубами упаковку презерватива. Никому из моих прежних партнеров и в голову не приходило позаботиться обо мне. С девятнадцати лет я исправно глотала таблетки и никогда прежде не видела, как мужчина надевает презерватив. Любопытство слегка рассеяло сладкий дурман, и краешком разума я уловила, что сейчас произойдет.
Впервые в жизни я собираюсь изменить мужу и едва могу поверить, что все это наяву. Я наблюдала за Маком как зачарованная. Он заметил это и обволок меня таким взглядом, что разом излечил от последних сомнений и ложного смущения. Легко и свободно я предложила ему свою помощь, и он с благодарностью ее принял.
Откуда только взялось идиотское убеждение, будто “резинки” губят всякую романтику сексуальных отношений? Надевая презерватив, я испытала одно из самых чистых и сильных сексуальных переживаний в своей жизни. Я нетерпеливо привлекла его к себе, но Мак медлил.
– Барбара, ты правда этого хочешь?
– Все жду приступа раскаяния, и ничего похожего. Только об одном и жалею: что это не случилось раньше, когда я была худой.
Он рассмеялся и поцеловал меня, а потом мы набросились друг на друга, как измученные жаждой путники кидаются к воде. К черту увертюру, любовные игры могут подождать. Мы оба слишком истосковались по любви и желали одного – чувствовать друг друга, соединиться, раствориться один в другом. Казалось, до сих пор я была лишь осколком, частью себя самой, но сейчас обретала целостность. Мое тело, казавшееся Фрэнклину неповоротливой бесчувственной глыбой, чутко отзывалось на каждое движение Мака, творившего с ним настоящие чудеса...
Нас разбудил звонок. Телефон стоял на столе, прямо над моей головой. Я слепо нащупала трубку, передала ее Маку и едва не подскочила от его возбужденного крика:
– Что?! Когда?
Он резко сел – в глазах характерный репортерский блеск – и зашарил по столу. Я подсунула ему блокнот и карандаш.
– Ясно... Да, понял! Буду через двадцать минут.
Он перебросил мне трубку, весело поцеловал в нос.
– Возле кабака О'Хары, в багажнике машины, только что нашли тело Фрэнки Лоренцо! – Он уже застегивал верхнюю пуговицу рубашки. – Прохожие почувствовали вонь.
С возгласом отвращения я уткнулась носом в подушки. Мак мягко притянул меня к себе, поцеловал, и в одном его взгляде было столько любви, что у меня перехватило дыхание. Восхитительно и... больно. Никто, никогда так на меня не смотрел. За всю мою жизнь – ни один человек. А ведь все прочие мои поклонники могли изливать любовь не одним, а двумя глазами...
– Дождешься меня?
– Да ты что. Дел невпроворот.
– Понимать это как “да”? – Он рассмеялся.
– Нет. Понимай это как “нет”. И нечего на меня так смотреть!
– Злишься, потому что убегаю?
– Не путай меня со своей бывшей. Я ведь знаю, что такое репортер уголовной хроники. Все мои чары, вместе взятые, меркнут перед набитым пулями трупом мафиози, тухнущим в багажнике!
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Свадьба подруги — дело радостное и грустное одновременно. Но если подруга — вовсе не подруга, а подлая ехидна и хищная стерва, то вместо грусти и радости испытываешь лишь праведное желание вырвать из ее цепких ручек безмозглое и доверчивое существо мужского пола. Именно это и происходит с героинями хулиганской комедии Дженни Колган.Мелани Пеппер — одиночка лет двадцати с сильным гаком, она ненавидит свою работу, вечно западает не на того парня и мается безденежьем. Зато у ее приятельницы Аманды все отлично: богата, красива, да еще выходит замуж за самого настоящего аристократа.
Софи Кинселла продолжает писать свою уже ставшую знаменитой сагу о женщинах и магазинах. Комедии о неисправимой шопоголичке Ребекке стали мировым бестселлером, полюбились они и в пашей стране.Ребекка никогда не скрывала, что больше всего на свете она обожает покупать, покупать и снова покупать. А когда путешествуешь по свету, покупать особенно приятно — все такое разное, необыкновенное, руки сами тянутся ко всяким симпатичным безделицам. Разве можно это осуждать? Разумеется, нет, особенно если шопинг совмещен со свадебным путешествием.
Ребекка Блумвуд всегда была неравнодушна к магазинам, но теперь у ее страсти есть оправдание — она наконец-то обрела работу своей мечты. Ребекка теперь может покупать сколько угодно и что угодно — правда, не для себя, а для своих клиентов, богатых дамочек, у которых денег хватает, а вот со вкусом не очень. И все у Ребекки хорошо — и работа интересная, и с любимым она душа в душу живет, и даже злыдни-кредиторы больше ее не преследуют. Но беда явилась с неожиданной стороны: на Ребекку сваливается напасть в виде предложения руки и сердца.
Нью-Йорк, Нью-Йорк... Небоскребы, знаменитые музеи, огни Бродвея и... магазины, магазины, магазины. Настоящий рай для шопоголика. Так не просто бродить по Манхэттену, где на каждом углу модные бутики и огромные универмаги, а за каждой невзрачной дверью может скрываться распродажа.Ребекка Блумвуд, героиня «Тайного мира шопоголика», снова не смогла устоять перед искушением магазинами. Отправившись покорять Нью-Йорк, она прямиком угодила в сети коварных ловцов беззащитных душ шопоголиков. Да и как тут устоять: с чистым сердцем направляешься в знаменитый музей Гуггенхайма, а по пути мелькают вывеска за вывеской, в какую-нибудь дверь свернешь из обычного любопытства, а за ней..