На десятом небе - [13]

Это был луч надежды. Ведь мать жила на маленьком острове и боролась с болезнью в одиночку, но у Сары все будет иначе. Да, ее сын сбежал в Мэн, но ей не хотелось ехать в Париж, и она не должна умереть от опухоли головного мозга. Не должна! Она почти слышала, как мать умоляла ее бороться. Мэг дала Саре координаты доктора Гудейкера, и она позвонила ему…

– Я подумываю о поездке, – сказала она доктору Гудейкеру, отвлекаясь от воспоминаний.

– В самом деле? – спросил он, осматривая ее затылок.

– В Мэн. Навестить своего сына.

– А, – сказал он, ощупывая шрам.

Опухоль примыкала к синусному нерву, бросая вызов хирургическому вмешательству и угрожая Саре парализацией или летальным исходом. Но доктор Гудейкер сотворил чудо: он удалил 99 процентов опухоли. Чтобы проникнуть вовнутрь, он сделал большой надрез в черепе, в форме буквы U, и тот выглядел как широкая улыбка красного цвета.

– Помните, я вам о нем говорила? О Майке? Он уехал в Мэн приблизительно в то время, когда мы с вами познакомились.

– Поехал учиться? – спросил доктор.

– Нет, он уехал к моему отцу.

Сара закрыла глаза, пытаясь подавить обиду. Доктор Гудейкер много значил для нее, но зачем ему знать подробности ее жизни?

– Ну что ж, не вижу причины для отмены поездки. – Он облокотился на низкую тумбочку и впервые за все время визита посмотрел на нее, как на обычного человека, а не как на пациента, предназначенного для изучения и оценки. – А доктора Боусвелла вы не спрашивали?

– Нет, – сказала Сара. – А что, надо?

Доктор Боусвелл была ее онкологом и сыграла важную роль в лечении Сары, но доктор Гудейкер был единственным, кому она доверяла свои надежды и страхи.

– Я скажу Вики, чтобы она с ней связалась, – сказал доктор Гудейкер, делая запись в карте Сары. – Если она не будет возражать, то и я не против.

– Я просто не хочу рецидива, – сказала Сара.

– Я знаю. Мы не можем предсказать… ваша опухоль труднодоступна и довольно агрессивна для крупноклеточной лим… – Он прервал себя на полуслове.

Доктор Гудейкер верил в ум и интуицию Сары, и не было необходимости озвучивать все свои опасения. Она может выжить, а может и нет. Сара знала, насколько рак мучителен: она видела, как умирала ее мать, прикованная к постели на острове Элк. Она видела, как отец практически высох от горя.

– Я хочу повидать сына, – тихо сказала она, сдерживая эмоции. – Хочу съездить домой.

Он кивнул:

– Но будьте осторожны. Если появятся симптомы онемения или покалывания, позвоните мне немедленно.

– Спасибо, – сказала Сара, просияв, как будто выиграла гонку.

– Жду вас через месяц, – строго, как всегда, сказал доктор Гудейкер, собираясь выйти из кабинета.

– Доктор Гудейкер, – остановила его Сара, набравшись смелости. Она никогда не спрашивала его ни о чем личном. – А как ваш отец? – Во время последнего визита она слышала от Вики, что у его отца был сердечный приступ.

– Ему лучше. – Доктор удивленно взглянул на Сару, как будто спрашивая, откуда она узнала об этом. – Но он живет во Флориде, и за ним ухаживает мой старший брат. Он просто ангел! – Губы его растянулись в улыбке, а в глазах светилась любовь.

Сара прекрасно знала, что такое любить на расстоянии, беспокоиться до изнеможения, доверять заботу другому человеку.

– Рада, что у вас такой замечательный брат!

Немного помедлив, доктор вышел, и дверь мягко закрылась за ним.

Оставшись одна, Сара постаралась унять волнение. Упражнения успокаивали ее, поэтому она вытянула руки перед собой, затем развела их в стороны… У Сары никогда не было брата, как у доктора Гудейкера, никогда не было такого ангела в ее жизни. Но она вдруг подумала об Уилле Берке, который обнимал ее на ярмарке и который повезет ее домой. К Майку.

Уилл ехал по длинной дороге, которая шла вверх по Уиндмер-хилл, петляя по дубово-сосновому лесу. Прошлой ночью выпал снег, и ветки низко клонились под его тяжестью. На самом верху взору открывалась широкая, покрытая снегом лужайка, окаймленная самшитами с шапками снега, которые образовывали живую изгородь. Была пятница, полуденное время, и он ехал за Сьюзан.

Шикарный каменный особняк Джулиана стоял с важным видом, затмевая зимний пейзаж. Два старых «феррари» были припаркованы за поворотом, а в гараже виднелся «Порше 356». Уилл припарковал машину, пытаясь подавить досаду на то, что с этим человеком живут Элис и его дочь.

Ожидая Сьюзан, он был удивлен, когда Элис вышла ему навстречу. При виде ее у него перехватило дыхание. Она все еще оставалась самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел: кремовый цвет кожи, голубые миндалевидные глаза, золотистые волосы, стройная женственная фигура. Она шла по снегу в коротких черных сапожках. На ней был надет серый облегающий тренировочный костюм.

– Она попросила передать, что задерживается на несколько минут, – поспешно сказала Элис.

– Нет проблем, – ответил Уилл.

Он вышел из машины и облокотился на дверку. На нем были джинсы и старый зеленый свитер. Морозило, но он поборол порыв предложить Элис кожаную куртку, которая лежала на заднем сиденье.

– У нее участились приступы астмы.

– Почему? Что случилось?

– Ничего особенного. Она доводит себя до приступа только для того, чтобы повлиять на окружающих. Я не обвиняю ее, она многое пережила, но ей необходимо всегда быть в центре внимания.