На дальних берегах - [32]

Следующий наш визит — к могиле национального героя Бирмы генерала Аун Сана. Известно, что в 1942 году, когда война пришла в Бирму, по всей стране началось движение Сопротивления против японских оккупантов. Основную силу Сопротивления составляли политические организации — молодежная лига, коммунистическая партия, революционная партия, а также вооруженные отряды под командованием генерала Аун Сана. Эти организации опирались на поддержку и помощь рабочих и крестьян, благодаря чему борьба против оккупантов увенчалась полным успехом: после войны, когда в Бирму вернулись англичане и в стране поднялась борьба за национальную независимость, генерал Аун Сан сформировал правительство.

Оглядываясь сейчас назад, нельзя не поразиться тем тяжелейшим проблемам, перед которыми оказалось правительство генерала-патриота. Народ не имел средств, чтобы прокормиться и одеться. Показательно, что в армии на пошивку обмундирования использовали старые одеяла. Ко всем трудностям добавлялись жесточайшая национальная рознь между бирманцами и народами пограничных районов — наследие англичан, осуществлявших политику «разделяй и властвуй!» Кстати, эта политика разъединения народов, населяющих Бирму, сказывается и по сегодняшний день.

И все же правительство Аун Сана не дрогнуло перед трудностями. Его действия были решительными и не признавали полумер. Например, самому генералу принадлежат знаменитые слова о том, что право на землю должны иметь те, кто ее обрабатывает, что помещичье землевладение подлежит ликвидации по закону. Понятно поэтому, что политический курс молодого правительства пришелся кое-кому не по душе.

В июле 1947 года генерал Аун Сан и его ближайшие соратники были подло убиты империалистическими наймитами.

Революционный генерал, герой освободительной борьбы пал от рук врагов 19 июня 1947 года. Благодарные сограждане похоронили его с почестями в мавзолее Арзани. К месту захоронения героя не прекращается паломничество жителей бирманской столицы и приезжающих из разных уголков страны. Имя героя освободительной борьбы навсегда осталось в сердце народа.

К подножию мавзолея мы возложили венок и несколько минут простояли в глубоком и почтительном молчании, отдавая дань уважения памяти погибшего генерала.

От недавнего ливня скоро не осталось никаких следов. Асфальт на улицах уже блестит, и блеск этот неприятно режет глаза. От проносящихся машин в воздухе клубится легкая желтоватая пыль. Наш автомобиль медленно пробирается в уличной толчее. Народ отдыхает за столиками кафе, слоняется по тротуарам, то и дело пересекая неширокую улицу, кое-где собираются кучки бездельников, глазеющих на оживленную, разноцветную толпу. По-прежнему неустанно трудятся торговцы, настойчиво зазывая в лавки и магазины покупателей.

Шумит, переливается красками оживленная улица большого азиатского города.

На одном из перекрестков мы увидели водопроводную колонку. Кто-то не закрыл кран, и сверкающая струя воды устремилась в небольшое углубление, выложенное разноцветными камешками. Вид хлещущей струи был настолько соблазнительным, что мы, почти не сговариваясь, полезли из машины. В такой удушающей жаре хотелось не пива или какого-нибудь прохладного подслащенного напитка, а именно вот такой девственной студеной воды, вырвавшейся из холодных земных недр.

Опередив нас, к колонке приблизилась невысокая, полная женщина в просторном длинном платье. Не раздумывая ни мгновенья, она тут же подлезла под струю воды и, присев, принялась с наслаждением поворачиваться, так и эдак подставляя тело. Видно было, что уличное купание доставляет ей великое удовольствие. Она не торопилась вылезать из-под струи, и мы, вконец сопревшие в своих европейских костюмах, с завистью смотрели, как весело и задорно бьет блистающая струя в смуглые плечи женщины. Наконец купальщица вылезла, одернула прилипшее к телу платье и пошла своей дорогой. «Не последовать ли и нам ее примеру? Пусть даже в костюмах!» Однако благоразумие взяло верх, и мы, неторопливо утолив жажду, отправились дальше, — нам сегодня предстояло еще сделать несколько официальных визитов.

Господин У Ба занимает высокий пост директора по делам образования Министерства просвещения и культуры Бирманского Союза.

Небольшой кабинет директора был обставлен по-деловому: рабочий стол, длинный под зеленым сукном стол для заседаний, несколько кресел и стульев. В затемненном кабинете были распахнуты настежь окна, однако духота стояла невообразимая.

— Добро пожаловать, — встретил нас господин У Ба и подвел к длинному столу. — Прошу садиться.

Сам он прошел к рабочему столу, заваленному кипами бумаг.

Хозяину кабинета было за шестьдесят. Склонив набок белоснежную голову и задумчиво выпятив крепкий, как бы вытесанный из темного камня подбородок, он дружелюбно разглядывал рассаживающихся за столом гостей. Господин У Ба считается одним из лучших деятелей народного просвещения в стране. Он получил прекрасное воспитание, окончил лондонский университет. Речь его отличалась вдумчивостью, — видно было, что он ценит каждое сказанное слово.

— Я в некотором замешательстве, — начал деловую часть встречи господин У Ба, и мне запомнилась оживленная артикуляция его полных, очень характерных губ при всей спокойной, сдержанной манере вести себя, — право же, не знаю с чего начать. Быть может, мне лучше отвечать на ваши вопросы? Или вы предпочитаете краткую лекцию о системе нашего образования?