На дальнем западе - [8]

— Нет, это не секрет! Это старая и грустная история. И я не вижу причин скрывать то, что случилось со мной, когда я был молод. Пойдемте, однако, здесь нам больше делать нечего. Завтра утром распорядитесь, чтобы и коня и его всадника солдаты зарыли в одной могиле. Я не хочу, чтобы их трупы терзали хищные птицы и койоты.

— Не волнуйтесь, полковник! Все будет сделано!

— Я вам расскажу свою историю. Может быть, от этого у меня на душе станет легче. Знаете, Джон, у меня ужасное предчувствие. Мне все кажется, что надо мной вот-вот разразится гроза, которую я жду давно, с молодости. Это должно случиться скоро, очень скоро! Может быть, даже завтра утром!

— Ба! Нападение индейцев?!

— Хотя бы и это!

— Лишь бы не застали врасплох! Я распоряжусь удвоить сторожевые посты, а на отряд, который хорошо охраняется и находится в такой выгодной позиции, как наша, индейцы никогда не посмеют напасть, разве что тайком!

Полковник и Джон Мэксим вернулись к лагерю. Часовые пропустили их. Проходя сторожевую цепь, полковник имел возможность убедиться, что лагерь действительно хорошо охраняется и внезапного нападения индейцев опасаться не приходится, по крайней мере пока часовые не устали. Но он мог рассчитывать на своих людей: в маленьком отряде не было ни одного человека, который бы не осознавал, как опасно положение и как необходимы все меры предосторожности.

Войдя в палатку, Джон развел прямо на полу маленький костер, бросил беглый взгляд на Миннегагу, которая, казалось, спала глубоким сном, вытащил из походного сундука бутылку джина и, наливая два больших стакана, сказал Деванделлю:

— Вот, выпейте-ка этого зелья, полковник! Оно мигом согреет вам тело и пошлет к дьяволу ваши черные мысли!

Полковник залпом опорожнил поданный ему стакан и опустился на стоявшее рядом седло. Агент поместился тут же, около него.

— История, которую я хочу тебе рассказать, случилась двадцать лет тому назад. Как и многие другие искатели приключений, я начал свою карьеру с бродяжничества по прериям. В то время индейцы еще не ненавидели белых с такой силой, как сейчас. Нередко даже заискивали перед ними, так как только от бледнолицых они могли получить необходимое им оружие, а также всякого рода спиртные напитки, до которых они большие охотники. Правда, слишком отважные трапперы, пробиравшиеся в необозримые прерии Дальнего Запада дальше, чем следовало, не возвращались больше назад и оставляли свои окровавленные скальпы в руках краснокожих. Но это бывало сравнительно редко и лишь в очень немногих случаях служило поводом для обострения отношений.

Уже тогда я считался хорошим стрелком, и мои охотничьи подвиги снискали мне большую популярность среди различных индейских племен, с вождями которых я поддерживал дружеские отношения.

Однажды, скитаясь по прерии в поисках добычи, я совершенно неожиданно для себя забрался в такую глушь, в какую раньше никогда не забредал. Здесь я наткнулся на большой отряд сиу.

— Ого! — вставил агент, набивая и закуривая трубку. — Эти дьяволы и двадцать лет тому назад не очень-то любили нашего брата!

— Совершенно верно, Джон. Поэтому, когда я был схвачен индейцами, я уже заранее считал себя приговоренным к смерти и мысленно рисовал все пытки, каким должен был подвергнуться согласно индейским обычаям.

— Какому же чуду я обязан удовольствием слушать сейчас ваш рассказ, мистер Деванделль? — снова вставил, смеясь, агент.

Полковник ничего не ответил на эту шутку и, немного помолчав, продолжал:

— Знаком ли ты с очень распространенной среди индейцев легендой о «большой белой лошади»?

— Да, мне не раз приходилось слышать от охотников Дальнего Запада, а также и от индейцев, будто они видели в прерии, среди диких мустангов, удивительно красивого белого коня, который, по их рассказам, отличается такой невероятной быстротой и ловкостью, что все усилия самых лучших охотников поймать его терпели полную неудачу.

— Ты верил этой легенде?

— Признаться, не очень. Я считал ее одной из тех историй, которые рассказываются в прерии во время ночных бдений у костра, когда бессонница или опасность не дает возможности уснуть.

— Как видишь, ты ошибался, мой друг! Белая лошадь оказалась реальным существом, а не плодом охотничьего воображения.

Джон Мэксим с некоторым сомнением тряхнул головой и сказал:

— Продолжайте, полковник! Ночь все равно уже потеряна! Послушаем, что случилось с вами дальше.

— Итак, — возобновил свой рассказ полковник Деванделль, — я уже считал себя погибшим, как вдруг в один прекрасный день в вигвам, служивший мне тюрьмой, вошел вождь захватившего меня в плен племени, по имени Могати-Ассах, и сказал:

— В наших прериях появился большой белый конь, которого никто из моих людей не может поймать и привести ко мне. Я много слышал о твоей ловкости и предлагаю тебе поймать для меня этого коня. Если ты сможешь сделать это, я не только пощажу твою жизнь, но и отдам тебе в жены мою дочь, Яллу, самую красивую девушку Дальнего Запада. Если же тебе не удастся сделать это, я прикажу привязать тебя к столбу пыток и твой скальп украсит мой щит.

— Да! — буркнул агент. — Положение не из завидных.