На цоколе историй… Письма 1931 — 1967 - [46]
«Хронику <наших дней>» я выслал прямо на адрес «Советского писателя». Заглавье ей надо дать такое:
Нефть Хлеб
Спички Каучук
Кино Автомобили
Ботинки Сардинки
Платина Нитрат
Железные дороги и пр.
ХРОНИКА НАШИХ ДНЕЙ
Оба рисунка Штеренберга я вернул. Мне особенно понравился с картами[374]. Когда они думают выпустить книгу? Жду объяснения насчет «Хуренито», то есть насчет характера предисловия. Касательно переиздания «Трубок» я не в восторге, то есть я согласен на него только в случае переиздания старых книг и, в первую очередь, «Хуренито». Переиздавать «Трубки» в первую очередь не стоит — это слабая книга. Что касается 4 (или 5?) «Трубок» для «М<олодой> Г<вардии>», я постараюсь здесь изменить текст, то есть исправить, и вышлю его Вам в начале сентября.
Обязательно пришлите корректуру Мальро. Вышло ли уже «Знамя»? Если вышло, то пошлите экземпляр и Мальро. Пришлите все, что будет об этой книге.
К Вам приедет мой доктор Симон. Вы ему поможете посмотреть все и ссудите его всеми необходимыми средствами. Также я направил к Вам сына моего старого французского издателя Мерля. Этому просто дайте несколько сотен — сколько ему надо будет — на карманные расходы, и сведите его куда-нибудь раз-два. Эффель ждет письма от «Крокодила».
Вышли ли переводы на разные нац<иональные> языки «Дня <второго>» и «Не переводя <дыхания>»?
Здесь мы пробудем, видимо, до конца месяца. Во всяком случае письма до 27 (дата отправления из Москвы) шлите авиа сюда, а потом на парижский адрес. Когда приеду в Москву, еще точно не знаю — зависит, главным образом, от здоровья.
Сердечно Ваш
Илья Эренбург
Впервые.
<Из Памполя в Москву,> 28 августа <1935>
Дорогая Валентина Ароновна,
не знаю, в Москве ли Вы уже, пишу на всякий случай.
О всем, что касается «Известий», я написал В.В.[375] Дня через два я пошлю им еще статью. Если они не хотят печатать Геенно[376], дайте его в «Правду». Отчет в бухгалтерию выслан.
В Москве находятся три француза, которым Вы должны помочь: скульптор Липшиц[377], сын моего издателя Мерля (выехал 18 из Дюнкирхена) и доктор Симон (выедет 31 из Лондона).
Что нового о романе? Что говорят и что пишут о нем? Вышло ли «Знамя» с Мальро?
Я буду в Париже в первых числах сентября. Пишите!
Ваш И.Эренбург
Впервые (с купюрами) — ХЗ, 277.
<Из Парижа в Москву,> 13 сентября <1935>
Дорогая Валентина Ароновна,
пишу накануне отъезда в Бельгию. Сегодня высылаю Вам заказным пакетом корректуру Мальро. Исправления вносил только авторские.
Я не читал «Хроники <наших дней>», случайно раскрыл на странице предполагаемой смерти Крейгера[378] и увидал, что набраны два текста — старый и исправленный. Если это не исключение, в наборе много ошибок, так как это уже верстка, прошу Вас все тщательно прочитать. Заглавие «Бароны» замените «Железными дорогами».
Исправленный текст остающихся 9 трубок будет выслан дней через десять.
Предисловие к «Хуренито» будет готово скоро, но когда именно, еще не могу сказать — для сего требуется вдохновение.
Думаю, что перед «Известиями» я теперь чист: за август и половину сентября дал им две большие статьи, перевод Геенно и две телеграммы.
Может быть, мы выедем в Москву в конце месяца. Вскоре сообщу точнее. В Париж вернусь, видимо, 22–23<-го>.
Ваш И.Эренбург
Впервые (с купюрами) — ХЗ, 279.
<Москва,> 28 ноября 1935 года
Уважаемый Иосиф Виссарионович,
т. Бухарин передал мне, что Вы отнеслись отрицательно к тому, что я написал о Виноградовой[379]. Писатель никогда не знает, удалось ли ему выразить то, что он хотел. Напечатанные в газете эти строчки о Виноградовой носят не тот характер, который я хотел им придать. Не надо было мне этого печатать в газете, не надо было и ставить имя действительно существующего человека (Виноградовой). Для меня это был клочок романа, не написанного мной, и в виде странички романа, переработанные и, конечно, измененные, эти строки звучали бы совершенно иначе. Мне хочется объяснить Вам, почему я написал этот рассказ. Меня глубоко взволновала беседа с Виноградовой, тот человеческий рост, то напряжение в работе, выдумка, инициатива и вместе с тем скромность, вся та человечность, которые неизменно меня потрясают, когда я встречаюсь с людьми за последнее время. Но все это подлежит обработке, должно стать страницами книги, а не быть напечатанным на газетных столбцах.
Мне трудно себе представить работу писателя без срывов. Я не понимаю литературы равнодушной. Я часто думаю: какая в нашей стране напряженная, страстная, горячая жизнь, а вот искусство зачастую у нас спокойное и холодное. Мне кажется, что художественное произведение рождается от тесного контакта внешнего мира с внутренней темой художника. Вне этого мыслимы только опись, инвентарь существующего мира, но не те книги, которые могут жечь сердца читателей. Я больше всего боюсь в моей работе холода, внутренней незаинтересованности. Вы дали прекрасное определение всего развития нашего искусства двумя словами: «социалистический реализм». Я понимаю это как необходимость брать «сегодня» в его развитии, в том, что имеется в нем от «завтра», в перспективе необыкновенного роста людей социалистического общества. Поэтому мне больно видеть, как словами «социалистический реализм» иногда покрывается натурализм, то есть восприятие действительности в ее неподвижности. Отсюда и происходит тот холод, то отсутствие «сообщничества» между художником и его персонажами, о которых я только что говорил.
Иллюстрация на обложке Д. Штеренберга. Сохранена оригинальная орфография.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
”В конце 1943 года, вместе с В. С. Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали ”Черной Книгой”. Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс. Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других. Мне присылали материалы журналисты, работавшие в армейских и дивизионных газетах, назову здесь некоторых: капитан Петровский (газета ”Конногвардеец”), В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.
Эпистолярное наследие Ильи Эренбурга издается впервые и включает как письма, разбросанные по труднодоступной периодике, так и публикуемые здесь в первый раз. Судьба писателя сложилась так, что он оказывался в эпицентре самых значимых событий своего времени, поэтому письма, расположенные по хронологии, дают впечатляющую панораму войн и революций, расцвета искусства мирового авангарда. В то же время они содержат уникальный материал по истории литературы, охватывая различные политические эпохи. Первый том включает 600 писем 1908–1930 гг., когда писатель большей частью жил за границей (в Париже, в Берлине, снова в Париже); это практически полный свод выявленных ныне писем Эренбурга тех лет.