На чужой палубе - [14]
- Спокойно, старина!- остановил его Ричард О'Доновен.- Что за преступление? Какое мне дело до газет? Я ничего не понимаю.
Майкл начал снова. Глядя в неподвижное лицо капитана, он путался все больше, частил, заглатывал слова.
- Слушать тебя бесполезно,- поднялся Ричард О'Доновен,- пока ты не успокоишься…
- Капитан! Я - Майкл-Попугай, Майкл-Дурачина, Майкл-Дубовая Голова. Но выслушайте меня…
- Нельзя так трусить, Майкл,- мягко упрекнул его капитан.- Ты мужчина. Моряк!
Ричард О'Доновен подошел к вделанному в стену шкафчику, достал из него бутылку рому и налил полстакана.
- Выпей. Для храбрости.- Он заметил замешательство матроса и властно повторил: - Пей. Пока ты не успокоишься, я не стану тебя слушать.
Майкл взял протянутый ему стакан, оглянулся с таким видом, будто хотел сказать кому-то: «Вы же видели? Я отказывался!» Потом понюхал ром и, прикрыв глаза, выпил его одним длинным глотком.
- Рассказывай.-Ричард О'Доновен взял стакан и опустился в кресло.-Смелее.
Крепкий ром обжег рот голодного Майкла, огоньком полыхнул по усталому продрогшему телу.
- Маловато?- понимающе спросил Ричард О'Доновен. И, не дожидаясь ответа, налил еще полстакана.
На этот раз Майкл выпил без уговоров. Вытер губы рукавом и принялся рассказывать.
Ром ударил в голову сразу, сильно. Желая убедить капитана,Майкл горячился все больше. Укоризненный взгляд Ричарда О'Доновена и особенно короткие реплики- «не кричи», «я не глухой», «не маши руками» - сбивали его. Майкл старался говорить тише, следил за руками, а речь его становилась все более путаной, бессвязной.
Капитан налил еще полстакана и поставил бутылку в шкафчик.
- Больше не дам,- твердо сказал он.- Все!
На этот раз золотистый жгучий напиток странно подействовал на Майкла. Рыжий не только успокоился,но даже почувствовал себя героем.От его робости и неуверенности не осталось и следа. Майкл больше не запинался. Он разглагольствовал,размахивая тяжелыми веснушчатыми руками. Ему казалось, что капитан слушает его с восхищением. Завтра вся команда в восторге скажет: «Вот так Майкл-Попугай! Вот так Дурачина!»
Ричард О'Доновен по-прежнему сидел со стаканом в руке и внимательно вслушивался в бессвязную болтовню рыжего. Потом он поставил стакан на место, подошел к микрофону и все тем же ровным голосом позвал.
- Боцман! Ко мне!
- Да, да! Боцмана мне дайте!- ораторствовал рыжий, все больше хмелея от выпитого рома и тепла.- Я ему… все скажу.В лицо скажу. Ты преступник, Тони Мерч! За правду, Майкл…
Он рванул на себе куртку и надрывно закашлялся.
Грузный боцман вошел в рубку неслышной кошачьей походкой. Не глядя на обличающего его рыжего, он подошел к капитану.
- Да, сэр?
Майкл широко расставил ноги. Скрестив руки на груди, он шевелил бровями, силясь изобразить гнев и презрение к боцману. И вдруг лицо его недоуменно вытянулось, руки повисли.
- Тони!- сказал капитан.- Майкл очень переволновался, устал. Немного выпил. Устрой его отдохнуть. Но так, чтобы он своей болтовней не будоражил других матросов.
- Кто пьян?- опомнился Майкл.И привычно забормотал, почти не сознавая того, что говорит: - Я не пьян, я не пил…
- Допустим, что ты не пил, Майкл,- мягко заметил капитан.- Но… надо отдохнуть. Ты слишком переволновался за эти дни. Ступай.
Боцман действовал менее дипломатично.
- Видишь дверь?- Он повернул Майкла и подтолкнул его вперед.- Не задерживайся. Матросу в рубке делать нечего.
- Молчи!- Майкл все еще не мог опомниться.- Молчи, преступник!
Он выпрямился, готовый обличать и громить. Но тут его словно надломили в пояснице. Короткий резкий удар боцмана пришелся точно в солнечное сплетение.
Майкл хватал ртом воздух и никак не мог вздохнуть. А Тони Мерч ловко завернул руку матроса и вывел его из рубки.
Рыжий почти не сопротивлялся. Он шел быстро, направляемый сзади сильной рукой боцмана, и никак не мог перевести дыхание.
В проходе они встретили рослого матроса с красиво посаженной на широких плечах белокурой головой. Он посторонился, пропуская боцмана и Майкла.
- Нашел время,- укоризненно бросил матрос.
- Я не пьян, Олаф!- крикнул Майкл.- Я не пил. Меня капитан угостил.
- Шагай, шагай!- подтолкнул его боцман.- Собутыльник капитана.
- Двадцать восемь лет плаваю,- сказал Тони Мерч, обращаясь к Олафу Ларсену. - Повидал пьяниц. И ни разу не слышал, чтобы такой вот признался, что он выпил.
- Капитан меня напоил! - закричал в отчаянии Майкл. - Капитан!
Это была последняя вспышка. В затуманенном алкоголем мозгу невероятно четко пронеслось: «Не верят тебе, Майкл-Попугай, Майкл-Дурачина, Майкл-Дубовая Голова! И не поверят». Рыжий сразу обмяк и зашагал дальше, больше не пытаясь ни вырваться, ни объяснить то, что так потрясло его и придало смелости обратиться к самому капитану…
10
В недолгой жизни Алеши не было еще столь сильных впечатлений и переживаний за такой короткий срок. Гордое ощущение бесстрашия, охватившее его на захлестываемой волнами шлюпке, поднялось до предела после бурной встречи на пароходе, крепких объятий матросов. Алеша рвался к подвигу. Он готов был работать до кровавых мозолей, броситься в ледяную воду, лишь бы спасти доверившихся им людей, встретивших его с такой искренней радостью. В том, что «Гертруда» будет спасена, у Алеши никаких сомнений не было.
