Это письмо обнаружено мной в собрании отца, о котором я пишу ниже. Оно осталось неизвестным составителям юбилейного издании произведении Л. Толстого. Полностью письмо это и еще три письма Толстого, также мной обнаруженные, опубликованы в "Новом мире" (1963, № 3).
М. Куприна-Иорданская. Годы молодости. М., "Советский писатель", 1960, стр. 56.
Кстати о его фамилии. Сообщая о ней моей матери, он писал, что фамилия его "странная". Куприн писал Батюшкову: "Это — помнишь? — печальная история маленького телеграфного чиновника П.П.Желтикова, который был так безнадежно трогательно и самоотверженно влюблен в жену Любимова (Д.Н. - теперь губернатор в Вильно)…" (ИРЛИ). Это не точно, фамилия была Желтый, что мне подтвердила моя мать, инициалов же его она не помнила.
В своей книге, вышедшей уже после опубликования моих воспоминаний, М.К.Иорданская передает еще некоторые черточки, заимствованные Куприным из быта моей семьи. В ее и моем изложении событий имеются некоторые, в общем несущественные расхождения. Все мной написанное о "Гранатовом браслете" было признано точным моей матерью.
Портрет моей матери, равно как и портреты моего отца и моей тетки, переданы мной в ЦГАЛИ (ф. 1447), в Государственный литературный музей и в Даниловский народный музей Батюшковых и А. И. Куприна.
Совсем недавно я вспоминал об этих чтениях с одним из тогдашних слушателей, работавшим у моей тетки на куне, ныне советским генералом в отставке, который командовал на войне дивизией.
Одновременно со мной и из того же дома, но из подвального помещения, с тем же жадным любопытством глядел на первых солдат революции другой подросток, мой сверстник, плямянник нашего повара. Теперь это видный советский инженер. Он от начала до конца видел ту же сцену, как и я, был поражен до глубины души и до сих пор с изумлением вспоминает об отчаянной отваге этого молодого борца за свободу, славная смерть которого, кажется, нигде еще не была отмечена.
Где великий князь Павел, сударыня?
Ни того, ни другого мне не дано было увидеть вновь. Осипов скончался от тяжелой болезни в сороковых годах. Козакевич погиб В Ленинграде (где он работал бухгалтером) во время блокады.
Брат моего приятеля погиб на Перекопе. А мой старший брат (от первого брака моей матери) уцелел, стал затем польским гражданином, затем американским и умер в пятидесятых годах в Америке.
См. "Русская литература", 1961 г., № 4, стр. 156.
