На боевом курсе - [2]

Шрифт
Интервал

— Служим Советскому Союзу! — послышался дружный ответ матросов.

Стрельба прекратилась. Фашистские стервятники улетели, потеряв два самолета. Где-то вдали, за сопками, еще рокотали зенитные орудия, но и они скоро смолкли. Наступила тишина. Еще недавно ясная, тихая синь неба казалась сейчас разорванной в клочья. Весь горизонт был покрыт бурыми пятнами разрывов, они медленно рассеивались в воздухе.

До обеда оставался час. Сегодня это был четвертый по счету налет.

И, я счел необходимым предоставить людям короткий отдых, надеясь, что ночь будет спокойнее и люди сумеют наверстать упущенное. Весь экипаж в те дни, недосыпая, без отдыха, работал над оборкой механизмов подводной лодки.

Помощник командира отдал приказание дежурной службе и объявил отбой тревоги. Переборки отдраили, включили судовую вентиляцию, и жизнь на корабле снова потекла обычным порядком.

Над люком мостика показалось потное лицо матроса Облицова. По отвесному узкому трапу он с трудом тащил наверх большое ведро, до краев наполненное картофельными очистками. Сегодня он дежурил по камбузу и помогал нашему «шеф-повару» Ивану Мефодьевичу Иванову.

— Чем кормить собираетесь, товарищ Облицов? — спросил я.

— На первое щи с мясом, на второе — жареная картошка с соленым огурцом, — деловито доложил Облицов.

— Свежие щи? — переспросил я.

— Так точно, товарищ командир. Вчера нам привезли свежей капусты, так вот мы и решили полакомиться, — улыбаясь, вмешался Щекин. — Сегодня будем иметь не менее великолепный ужин… Посмотрите, — продолжал он, указывая биноклем на береговую черту бухты.

Еще не понимая в чем дело, я посмотрел в бинокль: шел отлив, и берег был сплошь покрыт рыбой. Оглушенная бомбами, она всплывала, и течением ее прибивало к берегу.

— Что же, это идея, посылайте шлюпку, товарищ Щекин, — будет у нас свежая рыба.

Через пять минут маленький тузик с инженер-механиком лодки Смычковым и штурманским электриком Зубковым быстро и легко отвалил от борта. Не прошло и получаса, как шлюпка, тяжело нагруженная рыбой, возвратилась к кораблю. Вся команда собралась на палубе.

Люди не спали всю прошлую ночь: предыдущая ночь тоже была тревожной, а вот сейчас они, словно не чувствуя усталости, шутили, смеялись. Но, взглянув в лицо Щекину, я заметил, как изменился он за последние дни: глаза впали, лицо осунулось.

— Алексей Семенович, — сказал я, — после обеда ложитесь спать, если нужно будет — разбужу.

— Но вы же знаете, у нас срочная работа, — не согласился он, — нужно помочь молодому штурману откорректировать целый комплект новых карт. Исполнение приказано донести через два дня — работа большая, едва управимся.

— И работу надо успеть сделать и отдохнуть надо.

— Есть, — коротко ответил Щекин.

Мы были дружны со Щекиным, понимали друг друга с полуслова. Даже пришли на флот одним и тем же путем. Ему, как и мне, когда он закончил среднюю школу на Урале, помогла попасть на флот комсомольская организация. Он всего год как окончил училище и его назначили штурманом лодки. Пришел он к нам на корабль юношей, без практических навыков в работе.

Длительные штормы, морозы, плавание в суровых условиях Заполярья закалили его волю, выработали высокую точность штурмана. Ему подолгу приходилось стоять на мостике, держа в закоченевших руках такой деликатный инструмент, как секстан. И как бы трудно ни приходилось, он, напряженно вглядываясь в черноту неба, находил нужную звезду в разрывах между облаками и всегда успевал измерить ее угол прежде чем наползут тяжелые лохматые тучи.

Теперь он был уже помощником командира лодки.

С виду суховатый и всегда как будто недовольный, Щекин в действительности был человеком большой, широкой души и доброго сердца.

… Обед был готов. Мы спустились во второй отсек, представлявший собой и офицерское жилье и кают-компанию. Нас ждал уже накрытый стол. Белая скатерть, освещенная ярким электрическим светом, радовала глаз. Расставленные приборы и холодная закуска на тарелках придавали какую-то парадность всему отсеку.

Напротив меня сидел инженер-механик нашего корабля Смычков, худощавый брюнет с черными, как угольки, глазами. В этом человеке сочетались необыкновенное веселье и жизнерадостность с деловитой серьезностью и отличным знанием дела. Он окончил инженерное училище и на практике изучил сложный организм подводного корабля. Большая любовь к технике, пытливость ума и исключительное упорство в достижении цели были присущи ему.

После ночной вахты, усталый, измотавшийся, он мог крепко спать под мерный стук механизма, но стоило появиться в четкой работе мотора какому-нибудь постороннему звуку, как Смычков открывал глаза, вскакивал с койки и спешил выяснить, что произошло.

За столом сразу завязался разговор, сначала о происшествиях дня, затем незаметно перешли к событиям на фронте.

— Гитлеровцы собирались за две недели дойти до Урала. Теперь они узнают, что здесь не Франция, — проговорил Смычков.

— И не Норвегия, — добавил Щекин.

— Трех десятков фашистских дивизий как не бывало. Вот только Украину они, гады, захватили.

Смычков видно хотел еще что-то сказать, но сразу заволновался, стиснул зубы, отвернулся в сторону и нервно застучал пальцами по столу. Вчера он получил известие от родственника, что его жена с маленьким сыном не успела эвакуироваться из Киева. Воцарилось молчание. После длительной паузы я все же возобновил разговор.


Еще от автора Валентин Георгиевич Стариков
На грани жизни и смерти

Герой Советского Союза вице-адмирал В. Г. Стариков в годы Великой Отечественной войны — от начала ее до победы — был на действующем флоте. В первые годы войны он командовал подводной лодкой на Северном флоте, прошел с нею славный боевой путь, не раз экипаж лодки был на грани гибели, но всегда с честью выходил из сложных испытаний.О боевых эпизодах, о товарищах — отважных моряках Северного флота — рассказывает автор в своей документальной повести.


Рекомендуем почитать
Осколки. Краткие заметки о жизни и кино

Начиная с довоенного детства и до наших дней — краткие зарисовки о жизни и творчестве кинорежиссера-постановщика Сергея Тарасова. Фрагменты воспоминаний — как осколки зеркала, в котором отразилась большая жизнь.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.