На бильярде играют в одиночку - [18]

— В каком смысле?

— Во всех смыслах, Жора. Сколько ты времени со своей женой квартиру разменивал? Даже с хорошей доплатой. А Вартан в городе появился и через пару месяцев ордер получил. А когда с женой развелся — еще один ордер, на квартиру для жены. Кто-то из местных властей попытался его пощупать, да быстро отступился: не дали. Сверху не дали…

— Чем же он заслужил такую любовь? Наверху-то? — насмешливо спросил Денисов. Он не верил Валентину, подозревая, что тот либо откровенно привирает, либо просто передает чьи-то сплетни для пущей значительности.

Валентин почувствовал его недоверие и оскорбился.

— Напрасно ты так, Жора… Тут все просто и сложно одновременно. Дело в том, что Вартан как бы коллекционер антиквариата и авторитет в этом деле имеет большой. Кроме того, есть у него своя клиентура, кому он оказывает разные услуги. Чьей-то супруге — погребец хлебниковской работы, чьей-то дочке — кулончик Фаберже. А жены и дочки — ты понял чьи?

Некоторое время Денисов молчал. Молчал и Валентин.

— Если он такой деловой, чего ему от мальчишки понадобилось? — спросил наконец Денисов.

Валентин тяжело вздохнул.

— Да не от мальчишки — от тебя. А вообще он на принцип пошел. Для таких людей принцип бывает поважнее всего прочего. Он ведь деньги от зарплаты до аванса не считает. Хочешь совет? Не вяжись ты с этим. Отдай ему, что должен.

— Я понял. Где его найти? Хотя бы это ты мне можешь сказать?

— Жора, это очень серьезный человек.

— Слушай, Валентин, — проговорил Денисов, едва сдерживаясь. — Я тебя просил мне помочь. Если не можешь или не хочешь — так и скажи. Обойдусь своими силами.

— Ну, хорошо, хорошо, — уступил Валентин. Портить отношения с Денисовым ему было невыгодно. — Я просто хотел предупредить, что тут надо с умом…

— Где его найти?

— Пельменную на Бороховской знаешь? Там и найдешь.

— Любитель пельменей? — усмехнулся Денисов. — Он что, там обедает?

— Крыша там у него, — досадуя на несообразительность Денисова, пояснил Валентин. — Он там директором или заведующим числится. Но помни, я тебя предупредил!

Замысел Денисова нельзя было назвать хитроумным или расчетливым. Нет, Денисов собирался действовать намеренно прямолинейно и, главное, быстро. Из-за паршивой сумки с краденым барахлом или из-за своих паршивых принципов Вартан взялся играть жизнью мальчишки. Ладно же! Пусть теперь Вартан почувствует, что есть пределы, которые переступать не следует никому. Пусть сам оценит серьезность намерений Денисова идти на все, а потом решит еще раз насчет своего принципа. Денисов не надеялся сильно напугать Вартана, но был убежден, что тот примет правильное решение, хорошенько взвесив все «за» и «против». Хотя бы только на сегодняшний день. Конечно, нет сомнений, что потом Вартан непременно попытается взять реванш, но это все потом, а уже завтра Денисов с Пашкой будут далеко, туда руки у Вартана не дотянутся, а если и дотянутся, то их и обломать недолго.

Потому к своему визиту Денисов готовился достаточно тщательно. На помойке возле хоккейной коробки подобрал арматурный прут длиной по локоть и обмотал его сверху донизу резиновым бинтом, особо отделав ручку. На скорую руку нашил на куртку изнутри узкий карман из полоски материи, куда и засунул свое оружие.

Некоторое время после этого он тренировался перед зеркалом в выхватывании прута, отгоняя совершенно неуместные, но назойливые воспоминания из западных боевиков. В наружный карман куртки Денисов к тому же положил нож с выкидным лезвием, выигранный им у кого-то из парковской шпаны год назад в «американку». Ножик был паршивенький, самодельный, из мягкого железа и тупился даже на колбасе. Однако из рукоятки вылетал исправно со зловещим лязгом и соответствующее впечатление производил. Собственно, только поэтому Денисов тогда и согласился на него играть, поставив, со своей стороны, на кон ужасно много против такой дряни — кажется, четвертак.

Экипировавшись таким образом, он вышел на улицу. Такси, как назло, пролетали мимо, а частники наотрез отказывались ехать на Бороховскую — это им казалось слишком близко. Наконец на призыв Денисова к тротуару подрулил светлый «жигуленок». В салоне были двое, Пассажир, сидевший рядом с водителем, высунулся в окошко.

— Куда ехать?

— На Бороховскую.

Тот на секунду повернул голову к водителю, потом снова к Денисову.

— Садись! — и щелкнул замком, отпирая заднюю дверцу.

Ехали молча. Водитель сосредоточенно вертел баранку, пассажир рядом с ним смотрел в лобовое стекло, а Денисову оставалось таращиться в их аккуратно подстриженные затылки, вроде совсем одинаковые, если бы не круглая — с донышко от стакана — лысинка у водителя.

— Тебе куда? — снова спросил почему-то именно пассажир, когда машина выехала на Бороховскую. Головы он не поворачивал.

— Возле пельменной остановите, — попросил Денисов, протягивая над плечом водителя трояк.

Сразу за дверями пельменной вокруг стоек плотно стоял народ. Протискиваясь к неприметной дверце в дальнем углу маленького помещения, Денисов вдыхал довольно вкусные запахи, вспомнив, что со вчерашнего дня он так и не ел. За дверцей открылся коридор, короткий и узкий, из которого вели еще две двери: одна — битая и обшарпанная, а другая красиво обшитая дерматином. Стиснув челюсти, Денисов рванул дерматиновую дверь, как занозу.