На берегу незамерзающего Понта - [15]

В отличие от белоснежной чайки, взмахнувшей крыльями и устремившейся прочь от Рейдового мола, туда, где под серыми тучами тяжелого апрельского неба бурлила, кипела совсем иная музыка. Подгоняемая порывами ветра, она не останавливается, на воду не садится — к чему остановки? Там, на берегу, тоже жизнь. На высоких ступеньках, под Дюком. Среди смельчаков, выбравшихся в эту погоду на вершину Потемкинской лестницы — черт его знает зачем.

Таких оказалось немало, готовых раскрыть зонтики, едва погода, немилосердно хмурившаяся, решится испортить все окончательно. А пока они бродили среди торговых лотков, разглядывая сувениры и сладости, а кто-то и опустошая собственные кошельки.

Благотворительная ярмарка для закупки оборудования детскому отделению онкоцентра. И здесь же — концерт. Без сцены. Просто под небом. Лучшая музыка творится просто под небом — морем или людьми. В этом единственном они могут соперничать. Лишь чайка слышала и то, и другое, не умея понять, что и то, и другое — музыка.

Она снова, в который раз, вскрикнула и сделала круг над головой Дюка, уходя на новый виток под звуки клавиш. Полина исполняла вступление It Might As Well Be Spring, чтобы следом раздался голос, отдаленно похожий на Дорис Дэй.

Ей, согласившейся участвовать ради подруги и самую малость — назло Фастовскому, было непривычно играть на синтезаторе, но интересно. Новые впечатления вдохновляли на импровизации, которые она бессознательно вплетала в аккомпанемент. Но пальцы — ее особенные пальцы, которым, возможно, могла бы позавидовать и Марта Аргерих, если бы когда-нибудь их увидела, — пробегали по клавишам так, будто бы были знакомы с инструментом всю жизнь, хотя ограничились лишь парой репетиций.

Павлинова в платье в стиле ретро под стать песне, с ярко-красным зонтиком, устроившимся на ее плече, прохаживалась вокруг своей аккомпаниаторши и уверенно, зная себе цену, распевала в микрофон:

I'm as restless as a willow in a windstorm

I'm as jumpy as a puppet on a string

I'd say that I had spring fever

But I know it isn't spring

Даже ее дурацкие дреды, теперь убранные назад и скрепленные лентой, не мешали. Когда она пела — преображалась. Становилась не собой, матерью-одиночкой с розовыми локами, свисавшими вокруг лица, а воздушной феей со сладким голоском. Впрочем, внешность тому тоже способствовала бы, если бы она не взяла в привычку уродовать себя по мере сил и фантазии, приводя в ужас не только преподавателей, но и собственную мать. Сейчас ее время блистать. Полине оставалось лишь делать для того все возможное, хотя она-то как раз знала, что такое звездить.

Их номер был всего третьим. И можно было играть вполсилы. Студентки музыкальной академии почти что на разогреве — курам на смех. Городские коллективы, игравшие по клубам и пользовавшиеся хоть какой-то известностью, были поставлены попозже. Совсем в конце — кто-то из второго состава мелькавших на телевидении звезд, мальчик слащавой наружности и посредственных музыкальных данных. Заявлен хедлайнером.

А мать так и не приехала. Не смогла. Дело шло к маю, и работы стало совсем невпроворот. Не смогла и Галка. В гостинице то ли с проводкой что-то за зиму случилось, то ли с канализацией. Полина не вникала. Какая разница, если не смогли?

Оставалось играть только для Лёльки. И немного — назло Фастовскому. Потому и голова была свободна для импровизаций. Экая невидаль — выдали синтезатор!

I'm as busy as a spider spinning daydreams

I'm as giddy as a baby on a swing

I haven't seen a crocus or a rosebud or a robin on the wing

But I feel so gay in a melancholy way

That it might as well be spring

It might as well be spring.

В конце Павлинова выдала замысловатое па, подбросив в воздух зонтик и откинув в сторону ногу. И если ногу она вполне себе поставила обратно на землю, то подхваченный ветром лёгонький зонт улетел прямо в толпу у ступенек. Стоявшие впереди весело прыснули, а кто были сзади — толком ничего и не увидели. Зато очень быстро включился ведущий, подскочивший к ним:

— Вот это эмоции! Лично меня — просто раздирают. Девушки, спасибо за песню. Эй! Поприветствуем студенток Одесской национальной музыкальной академии имени Неждановой — Ольгу Павлинову и Полину Зорину! Громче, громче!

Народ оживился — хлопать было веселее, чем стоять на месте под порывами ветра.

— Зорина, убей меня, если можешь, — процедила сквозь улыбку Лёлька, когда они вышли на поклон.

— За что в этот раз? — поинтересовалась Полина.

— Я ужасная, — сообщила Павлинова, теперь широко улыбаясь и раскланиваясь.

— Отличный тон задали девушки нашему концерту! — не умолкал, жизнерадостно вещая, ведущий. — А я напоминаю, что сегодняшние мероприятия инициированы Людмилой Андреевной Мирошниченко, внештатным советником городского головы и по совместительству первой леди нашего города, для сбора средств детскому отделению Одесского областного онкологического диспансера. Деньги, пожертвованные вами сегодня, завтра смогут спасти жизнь вашим близким. А мы продолжаем! Следующим к вам выйдет замечательный ансамбль народного танца «Олена». Поприветствуем их бурными аплодисментами!