На берегах любви - [4]

– Тихо, женщина! – произнес Солиа, и ей показалось, что это ревет океан.

Огромная тяжелая лапа разорвала на Мари рубашку и дотронулась сначала до одной ее груди, потом до другой, а затем мозолистые пальцы прочертили линию до пояса ее бриджей, ловко проникли внутрь, ощупали нежную кожу… Лицо насильника медленно расплылось в ужасающей усмешке:

– Ты и я. Мы с тобой попозже полюбезничаем, да?

– Животное!

В этот момент Жан Рейвен, разорвав путы, рванулся к ней.

Мари услышала сухой треск выстрела и пронзительно закричала. Ее отец остановился, затем, спотыкаясь, сделал еще несколько шагов и рухнул на песок.

Стрелявший – безупречно одетый испанец – опустил пистолет.

Мари подползла к отцу.

– Папа! О нет, пожалуйста!

Жан Рейвен открыл глаза.

– Прости, дорогая… Я так и не смог уберечь тебя. – Он взглянул поверх ее плеча. Его убийца стоял рядом с ленивой улыбкой на губах. – Проклятый Марсиа… – пробормотал умирающий.

Аристократ ответил легким поклоном и засмеялся:

– Дон Хуан Франциско Гарсиа-и-Марсиа. Тот самый, который всегда готов проучить непокорных французов и их женщин. Твоя дочь будет моей. Сначала моей.

– Подлый убийца детей! – презрительно прохрипел Жан. – Мясник и убийца. Потомки будут плеваться при одном звуке твоего имени. – Жан закашлялся и, взяв Мари за руку, притянул ее к себе. Жизнь стремительно покидала его. В последний раз прошептав имя дочери, он навсегда закрыл глаза.

Мари попыталась спрятать лицо у него на груди, но чьи-то жестокие руки тут же оторвали ее от тела отца и перетащили туда, где стояли другие женщины, отобранные для переезда в Барранкиллу – центр владений Марсиа в Южной Америке.

Ближе к вечеру пленницам дали воды и черствого хлеба. Никто их не трогал, подчиняясь приказу нового хозяина, да испанцам было и не до них: группами и поодиночке возвращаясь из Ла-Каше, они волочили за собой добычу, оплаченную человеческими жизнями.

На рассвете женщин провели на борт головного корабля флотилии Марсиа.

Мари почти не заметила, как отплыл корабль, не слышала рыданий несчастных, на глазах у которых погибли их родные: дни и ночи она молча, неподвижно сидела в углу трюма, похожего на темницу.

Через три дня они попали в шторм, шедший с юго-востока, и когда огромная волна, накрыв корабль, разбила его вдребезги, как детскую игрушку, Мари вместе с остальными оказалась в воде. Среди отчаянных криков тонущих людей она словно услышала шепот отца, и это придало ей силы. Каким-то чудом ей удалось взобраться в переполненный баркас.

Еще через два дня Мари, одну из немногих оставшихся в живых, подобрал английский корабль. На борту ее обогрели, накормили горячей кашей, дали новую одежду и подвесную койку.

К тому времени когда они добрались до Флориды, девушка окрепла настолько, что уже могла прогуливаться по палубе, где ее заметил капитан. Привлеченный печальной красотой Мари, он решил оставить ее у себя и принять в число своих домочадцев.

Солнце, ветер, время, словно плывущее мимо… Скрип деревянных поручней, плеск воды… Невзирая на ужасы прошлого, молодость обладает достаточной силой для того, чтобы поверить в то, что жизнь продолжается.

Дни проходили как во сне, и наконец «Глориана», ведомая капитаном лордом Роджером Пенскоттом, бросила якорь вблизи Лондона. Продвигаясь вместе со свитой лорда по шумным лондонским улицам, Мари Рейвен снова и снова вспоминала, как умирающий отец настойчиво шептал ей лишь одно слово: «Живи!»

Глава 2

– Рейвен!

Пронзительный крик пронесся по длинному коридору здания.

Этот голос вырвал Мари из кошмара смерти и океанского шторма. Открыв глаза, она увидела, что койка Арабеллы уже пуста. Ускользнула, ничего не сказав ей, чтобы у Траша появился повод отругать ее. И это в такой день…

Дверь с шумом распахнулась, в комнату вбежал главный слуга Траш. Глаза его яростно сверкали, по лицу струился пот.

– Это неслыханно!

Мари сжала ворот ночной рубашки.

– Простите, мистер Траш. Арабелла обещала разбудить меня, но…

– Хватит, не хочу больше ничего слышать! Если бы не лорд Пенскотт, который пожелал видеть вас немедленно, вы бы сейчас получили хороший урок. Не заставляйте милорда ждать, иначе вылетите на кухню, к черным слугам. – Траш повернулся и почти выбежал из комнаты.

Закрыв за ним дверь, Мари лихорадочно принялась одеваться.

Причина такой взвинченности старшего слуги отнюдь не являлась для нее секретом: как же, сам король приезжает, а в доме еще столько не сделано! Но все же, если она быстро справится со своими обязанностями, вся эта суета ей может оказаться даже на руку и она сумеет выкроить время, чтобы увидеться с единственным своим настоящим другом в этом доме – учителем Беном.

– Хорошо то, что хорошо кончается! – громко произнесла Мари и при этом даже позволила себе улыбнуться.

Она накинула рабочее платье и повязала передник, а длинные черные кудри, не стриженные уже три года, убрала под скромный белый чепчик. Затем девушка быстро пошла по длинному коридору к библиотеке.

На ее стук ответил сам лорд Пенскотт. Мари поправила передник и, чувствуя себя не совсем уверенно, вошла.

Библиотека, служившая центром дома Пенскотта, вызывала у Мари, так же как и у прочих слуг, благоговейный трепет: всю ее северную стену занимал массивный шкаф, в котором среди книг в специально вырезанных нишах стояли изящные статуэтки, бесценные вазы и хранились безделушки и украшения из золота, нефрита и жемчуга. Окна, выходившие в большой сад, обрамляли тяжелые бархатные шторы, а на столике, между двумя окнами, красовался огромный глобус, опутанный золотой проволокой, указывавшей маршруты «Глорианы».