На Алтае - [13]

То же самое можно сказать и о дикорастущих плодах. Здесь в великом множестве земляника, клубника и малина, а затем уже и все остальные ягоды, где больше, где меньше, а где и совсем нет. Так, например, в одном месте много брусники, так нет земляники и наоборот, но в общем есть все. Одни ягоды составляют лакомство и идут в варенье, другие же только для салата. Что касается наливок, запеканок, то этим Сибирь отличается, а в особенности Восточная.

На Алтае есть еще особая ягода желтовато-красноватого цвета, так называемая облепиха, которая хороша только в киселе, желе и мороженом. Вкусом и, главное, запахом она очень напоминает ананас. Видом же походит на зерна кукурузы и растет на довольно большом кустарнике с большими колючими иглами, преимущественно около берегов Оби и других алтайских речек. Облепиха чрезвычайно плодовита, и к осени кусты ее почти сплошь покрываются ягодой, так что в массе представляют очень эффектный вид, а издали кажутся как бы покрытыми золотым матом, сильно выдаваясь из другой растительности. Облепиху в поле собирают редко, а обыкновенно наломают или насекут ягодных прутьев, сложат на телегу и обирают уже дома. Сплошь насаженные ягоды держатся чрезвычайно крепко и ощипывать их между колючками не доставляет большого удовольствия, а тем более потому, что сырую облепиху не едят. Из облепихи настаивают и наливку, но она только для любителей и далеко уступает всеми излюбленной княженике. С этой последней не сравнится и никакая вишневка, но ягода эта растет не везде и продается дороже всех.

В южном Алтае, в Бийском и отчасти Кузнецком округах растет множество кедровых орехов, добывание которых, как черемухи и рябины, производится иногда самым варварским способом. Тут нередко рубятся деревья только для того, чтобы получить несколько кедровых шишек. Но в других местах кедровники берегутся и составляют заповедные рощи. В таежных кедровниках, как и в малинниках, бывают курьезные встречи с медведями, которые очень часто посещают эти участки. Сколько интересных рассказов ходит в народе про эти встречи, в особенности когда Михайла Потапыч займется усердным катанием кедровых шишек в лапах или на каком-нибудь камне и не замечает присутствия человека, а тем более пугливых женщин, которые ходят нередко в артелях.

На Алтае в большом количестве растут арбузы и дыни разных сортов. Крестьяне засаживают ими целые поля и нередко продают баснословно дешево. Дыни бывают очень вкусны, но арбузы не всегда и потому их во множестве покупают для соленья, на салат.

Фруктовых садов тут нет вовсе и как ни пробовали садить и разводить яблони, ничего не вышло. Здесь есть своего особого рода деревья, которые зовутся яблонями, но они приносят только небольшие своеобразные яблочки кислого вкуса; их обыкновенно связывают пучками и маринуют для салата. Весенний же цвет этих яблонь, состоящий из беленьких цветочков, в общей массе очень красив и весьма приятного нежного запаха.

Тут, мне кажется, кстати будет сказать и о пчеловодстве, которое на Алтае получило свое начало в 1777 году, но в это время опыт не удался, и все пчелы погибли. Затем, в 1786 году, командир Иркутского драгунского полка Аршеневский достал из Оренбурга семь ульев, опытных пчеловодов из башкир, и попробовал развести пчеловодство около Усть-Каменогорска. Этот второй опыт удался как нельзя лучше, и пчелы понемногу развелись сначала в южном Алтае, а затем перешли и повсюду. В настоящее время пчеловодство на Алтае существует в громадном размере и развилось преимущественно в Кузнецком и Бийском округах. Тут пчеловоды имеют громадные пасеки и держат на них колодки не только сотнями, но и тысячами, а некоторые даже стали сеять поблизости пасек гречиху и разные цветочные травы, а в Кузнецком округе, где хорошо растет липа, и липу.

Не понимаю, к чему отнести подобное явление, которое мне довелось видеть не раз, как говорится, своими глазами. Дело в том, что, несмотря на то, что около пасек было много полевых цветов и кустарников, пчелы в массе садились на  близлежащую падаль, пропащую лошадь, уже совсем почти разложившуюся, с сильным трупным запахом. Они, видимо, собирали на ней пригодные им вещества, потому что, набравшись, улетали с большим запасом на пасеку. Есть ли это прихоть насекомого или потребность, не знаю. Пасечники же такого явления не объясняют, но знают его хорошо и в этом пчелам не препятствуют.

В южном Алтае пасеки, близко лежащие к лесу, любят посещать медведи, и тут их проказы бывают до того дерзки и назойливы, что пасечники поневоле прибегают к разным хитростям и ловушкам, даже нарочно стреляют по ночам холостыми зарядами и бьют в тазы и трещотки. Но косолапый гастроном не обращает внимания на такие острастки и, забираясь в пасеки, озорничает до того, что трудно поверить. Над поставленными же чучелами он просто потешается и частенько уносит их в кусты или в крапиву словно для того, чтобы такое курьезное изображение человека и глаза ему не мозолило. В общем же выходит так, что косолапый платится за такое озорничество своей шкурой, потому что наши мужички не трусливы и при первой возможности бьют их из различных самопалов сами или приглашают для такого случая знакомых зверовщиков.