Н.А. Львов. Очерки жизни. Венок новоторжских усадеб - [5]
В следующем письме, от 18 апреля (накануне Пасхи) Николай Александрович пишет жене: “Праздник мой завтрашний потому только мне будет праздником, что полюбился тебе план нашего дома (это делает меня счастливым)”. Благодарит жену за “дранички”, сообщает, что клей пришлет со следующей почтой и “сто раз благодарствую, что мальчика заставила помогать штукатуру”. Несмотря на сверхзанятость, разлука с женой ему кажется очень долгой. “Прости, м[ой] д[руг], весьма без тебя жить скучно, пусто и совсем нехорошо”.[33]
Как только появляется возможность, он спешит в деревню, к Марии Алексеевне, где “ждет меня мой милый друг”, как писал он в стихотворении “Отпускная двум чижикам”. Однажды, уезжая в Черенчицы, Львов выпускает из клетки чижиков. В прозаическом вступлении к стихотворению написал: “Вот, мой друг, А.П. (Анна Петровна Полторацкая), отпускная, которую я дал двум своим чижикам, отпуская их на волю, перед моим отъездом из Петербурга, в деревню к М.А., дожидающей меня с весною”. И у него, как у предчувствующих свободу птиц, “сердце трепетным биеньем измеряет каждый миг и с сердечным восхищеньем ждет с тобой нас обоих”.
Мария Алексеевна оказалась идеальной женой: красива, горда, умна, при этом заботливая мать, рачительная хозяйка, она умело вела семейный бюджет, преумножая наследство для детей (в конце 1790-х гг. за Львовыми числилось более 2000 крестьян — состояние значительно выше среднего).[34]
Некоторые считали его любимцем фортуны, счастливцем. На это Львов отвечал: “Счастья тот лишь цену знает, кто трудом его купил”.
Львовым пришлось пережить немало тяжелых дней. “Черным годом” назвал Николай Александрович 1793—1794 гг. После рождения пятого ребенка, дочери Прасковьи (28.10.1793), у Марии Алексеевны началась тяжелая форма горячки, которая осложнилась потерей памяти и длительным нервно-психическим расстройством. В ноябре начались проблемы со здоровьем у Николая Александровича. В письме С.Р. Воронцову Львов писал: “...переломил руку, шесть месяцев глазами страдал, а теперь еще худо могу ими работать, а наконец, всего хуже, я чуть было не потерял Марию Алексеевну... я 10 лет в один год состарился”.[35]
Но были ль бы и здесь так дни мои спокойны,
Когда бы не был я на Счастии женат?
— напишет он после десяти лет семейной жизни. Жену Львов боготворил, она беззаветно любила мужа. В эпоху, когда часто, особенно среди дворян, браки совершались по расчету, их союз оказался на редкость гармоничным, превратился в легенду. Для Львова брак - непременно - взаимность, он представить не может жизни без любви, без Марии Алексеевны:
Родился,
Влюбился,
Женился
И жил, пока любил...
Никольское
Сокрыта жизнь твоя в деревне
Течет теперь, о милый Львов!
(Г.Р. Державин)
Русская дворянская усадьба восходит к боярской вотчине и дворянским поместьям XVI—XVII вв. Жизнь классической русской усадьбы коротка — век. Она зарождается после 1762 г., когда Петр III опубликовал манифест “О вольности дворянства”, запретивший порку дворян, разрешивший им уходить в отставку, выезжать за границу, покидать столицу и жить в своих поместьях. Русская усадебная жизнь — результат и выражение этой свободы. С изданием в 1861 г. манифеста Александра II “Об освобождении крестьян” закончился “золотой век” русской усадьбы, происходит перерождение, упадок усадебного строительства, утрата усадебной культуры. Державин пророчествовал:
Разрушится сей дом, засохнет бор и сад,
Не вспомнится нигде и имя Званка.
Время наивысшего расцвета усадебного строительства — екатерининская эпоха — 1770—1790-е годы, когда Россия застраивается усадьбами. Классицизм, господствовавший в усадебной архитектуре, как бы представил стиль столицы в деревне. Дома строились по типу городских дворцов: обязателен портик с колоннами, бельведер с флагштоком, сад и парк с каскадами прудов.
Многие архитекторы в эти годы занимаются усадебным строительством. Архитектору Львову, с его гениальным вкусом, удалось создать эталонные, на редкость поэтичные усадебные ансамбли.
География его творений широка: пригороды Петербурга и Москвы, Владимирская, Тамбовская, Новгородская губернии, Украина и, конечно, он не забыл свою родину — Торжок и Новоторжский уезд, недаром себя он называл — новотор, а друзья называли его “новоторжец”. Именно здесь он создает настоящий венок эмоционально выразительных усадебных ансамблей: Арпачёво, Митино, Василёво, Знаменское-Раёк, Горницы, Прямухино, Грузины — это отнюдь не полный перечень новоторжских усадеб, в формировании облика которых участвовал Львов. Его цель как зодчего — всеохватывающая гармония архитектуры, природы и человека.
