Мю Цефея. Только для взрослых - [9]
Я собрал то, что осталось от Зоря, — крошечную совсем горстку серой перхоти — в ладонь и выбросил в окно. Хотелось что-то сказать пафосное или трогательное, но я не знал, кто такой Зорь, как его зовут на самом деле и был ли он хорошим человеком. Поэтому просто открыл окно, выбросил Зоря, закрыл окно. Вернулся на лежак, закрыл глаза и провалился в сон.
***
— Я решил. — Утром я подошел к спящему еще Салиху и пнул его ногой в то, что когда-то было задницей. — Я ночью все решил.
— Что решил, родной? Только умоляю, не проси убить тебя сейчас. Я хочу спать, и нам надо еще оттащить Михайло в лес. Один я не справлюсь.
— Нет, Салих. Мы будем снимать порно. Я буду. Я буду первый в мире сучий окс — порнозвезда.
— Чего-о?
— Ты ведь сможешь переставить камеру из планшета мне в лобешник? И настроить так, чтобы она, — я сглотнул страх и восторг, понимая, что в этот момент становлюсь легендой ксенопорноиндустрии… — чтобы она включалась и давала прямую трансляцию в сеть, когда я буду этим… ну ангелом там или мотылем.
— То есть когда станешь человечкам по самые гланды вдувать, что ли? — заржал Салих. Наросты на его лбу затряслись в такт смеху. — Ну можно подумать. Задачки ты ставишь, однако, порняк! Ты ж понимаешь, что тебя максимум через три трансляции загасят.
— Ты ничего не понимаешь в пореве и бизнесе, родной. Поэтому я звезда, а ты простой кодер. Кто ж станет гасить свой рейтинг и свое бабло? Великий Мистер Икс — Ангел из Заповедника. Чуешь фишку? Иди-ка думай, как в меня камеру сунуть, пока не «сварился» до конца.
— Лучше б ты трахал белок. Лучше б ты просто трахал белок.
Любитель жанра (Ринат Газизов)
Приговор вкуса обладает своеобразной непререкаемостью.
Ханс-Георг Гадамер
До последней минуты эти вопросы, в сущности ничтожные, ибо никак не продлевают жизнь и не наполняют смыслом ее остаток, будут стоять передо мной. Что ужаснее: сладострастие мое или их предательство? Кто же прав в этой истории? Кто окажется стороной, что получила выгоду? Правда ли, что выгоду всегда получает государство — как наибольшее разумное, что поглощает любое наименьшее?
Я отмахнусь от вопросов — и проснусь снова. Окажется, что я, забывшись, отбрасываю сонной рукой занавесь и вижу, узнавая привычные вещи, как подпрыгивает луна в такт путевой трясучке. Откидываюсь на подушки. Мерцает светильник в кованом обруче. Треуголка моя под скамьей.
Карета сходит с тракта, и я ощущаю, как Жак, напрягая на козлах свое короткое крепкое тело, наваливается на рычаг. «Опять шалит рыжуха…» — шипит слуга сквозь зубы. В окно прозрачной лапой забирается запах влажных лугов. Звезды сверкают. Стрекочут сверчки.
— Что за напиток ты подаешь, Жак, если я тружусь не просыпаться, а воскресать каждую полночь?
Голос высокий, аристократический. Так разговаривает Гиона Густаф, наблюдатель и консультант его величества. Это мой голос.
— Господин, крепость напитка под стать длительности пути.
Из-под шеи я вынимаю футляр с императорской грамотой. Печать Карла IX Месмерита открывает путь на любых границах королевств Копиганса. Такую выдают, когда наблюдатель его величества отправляется в путь для исполнения приказа.
— И долго ли до крепости Штимера? Ты видел путевые столбы?
— Так же ясно, как глаза того сурка на холме. Мы в трех милях. Выгляньте слева, там башня.
— Но скажи про сурка, отчего не спит сурок?
— Отчего не спит и человек, и зверь? — парировал старый плут и тут же заметил другим голосом: — Господин, вам надо эта… засвидетельствовать.
— Останови. Руку, Жак.
Я вошел в поле дикой ржи и долго рассматривал гирлянды, висящие на деревьях. Я не решался подойти.
Вокруг деревьев в землю были воткнуты истуканы; они отливали металлом под луной. Воздух тоже пах металлом. Ладони вспотели, когда я выбрался на примятую тропу — к конскому трупу. Брюхо было вспорото. Животное умерло в страшных муках, я чувствовал, как в прошлом огромная жизнь вытекала из раны.
Не надо тебе дальше, Жак…
Я ходил меж дубов. Вслушивался, как висят трахеи на ветвях, ветвятся на бронхи — черные, разбухшие, похожи на имбирные корни. Призрак дыханья сновал в полых трубках, и слышал его только я. Из дупла торчала связкой хвороста дюжина рук, пальцы указывали вниз, и там, в корнях, я нашел слипшиеся глаза — словно грибное царство крохотными шляпками вспучивалось из тверди.
«Идолы» оказались человеческими останками: тела обрубили и вкопали стоймя в землю. Черный жук барахтался в шейном срезе: перебирался кругами по загнутой внутрь коже, скользя в кровавое озерцо и поднимаясь, — живой медальон без цепи. На нагрудных пластинах я различал герб графа.
Я не нашел трупов врага.
Может ли быть враг у Штимера в самом сердце его земли?
— Господин Густаф, сюда!
Поле уходило в низину, рожь сменялась луговой травой, и почва заболачивалась. Почва хранила следы. Жак мог бы сесть в один из них, но не покрыл бы след чудовища.
Имперский совет предупреждал его величество: здесь творится неладное. Но кто бы мог подумать, что неведомая угроза настолько опасна?
— Мы бы заметили это чудовище, Жак? Издалека?
— Куда яснее, чем крепостную стену, господин, — откликнулся он с наигранной бодростью, но я знал, насколько мой бывалый спутник потрясен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Противостояние Света и Тьмы на перекрестках пространства и времени продолжается. Дозоры несут свою вахту на широких петербургских проспектах в царской России и в тюремной зоне советских времен, в монгольских степях в годы юности Чингисхана и на узких улочках Вены наших дней…Мы всегда и везде под присмотром Дозоров!
На улицы Москвы вышел «ночной охотник» – НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ ВАМПИР, не принадлежащий ни к Одному из официальных Кланов!На охоту за объявленным вне закона убийцей отправляются представители двух тайных организаций – вампирского Комитета Безопасности Темных Сил и человеческого Управления Внутреннего Контроля.Командование группой охотников поручается прирожденному воину – Высшему вампиру Сергею из Клана Тореадоров.Однако простая операция превращается в безжалостную войну, когда в игру вмешивается ТРЕТЬЯ СТОРОНА – Светлые маги из Ордена Хранителей Паутины.
В этот сборник вошли повести и рассказы победителей литературного конкурса «Изумрудный дракон. Незаконченные сказания», проводившегося на интернет-портале «Цитадель Олмера» при участии журнала «Мир фантастики», действие которых разворачивается на земле Хьерварда.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.
Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.
Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.