Мю Цефея. Переломный момент - [8]

— Сами пойдем или эскулапа дождемся, товарищ лейтенант?

Симагин скосил глаза. Ерохин преданно ел начальство взглядом. Это выходило у него само собой, органично, естественно, без тени насмешки или, того хуже, подхалимажа. Симагин вздохнул.

— Наша задача, товарищ сержант, обеспечить легитимность нахождения медицинского работника на территории чужой материальной собственности в отсутствие соответствующего разрешения, вызванного беспомощным состоянием или смертью собственника. Все верно?

— Так точно, товарищ лейтенант!

Недавнее армейское прошлое Ерохина все еще было живо в его сердце. Ответы до сих пор выходили у сержанта лаконично-чеканными, вопросы же он задавал четко, по существу. Симагину это нравилось. Идеальный подчиненный, в меру инициативный, абсолютно исполнительный, требовательный — пусть и в рамках устава несения патрульно-постовой службы — к себе и другим. Редкая птица в наше время.

— Стало быть, каковы наши действия?

— Ждем, товарищ лейтенант!

— Вот и славно.

Симагин прикрыл веки.

* * *

Час был ранний. Дежурство заканчивалось в девять ноль-ноль. Угораздило же под занавес оказаться здесь, в сквот-секторе! Волокита с оформлением смерти столетней старухи грозила затянуться еще часа на два-три. Дома раньше обеда не окажешься — а вечером снова заступать на двенадцатичасовое дежурство. Симагин приуныл.

Райончик был гиблый, хотя и весьма густонаселенный. Здесь, в не существующих с точки зрения городского бюджета кварталах давным-давно списанных домов, целыми семьями гнездились не зарегистрированные никем и нигде граждане Отечества.

В эпоху изобилия, пришедшую вслед за нанотехнологическим прорывом и повсеместным внедрением универсального строительного композита — «пены» — в качестве первоосновы современной материальной культуры, каждому жителю страны даровано было священное право потреблять. То есть пользоваться всеми благами цивилизации совершенно бесплатно, активно используя халявные — то есть демонстрационные, одноразово-недолговечные — модули-активаторы, которые, будучи квазиживыми, активно конкурировали между собой, быстро вытеснив из человеческих жилищ мух, муравьев, клопов, тараканов и крыс и заняв их экологические ниши.

Деклассированные элементы составляли весьма приличную часть населения страны. Отечество могло позволить себе содержать их на минимальном соцпакете, гарантировавшем таким отщепенцам регулярное питание, медицинскую помощь, образование и юридическую защиту. В эти благословенные времена материальные блага валились обитателям страны прямо с неба — вот как теперь.

Симагин уже некоторое время прислушивался к звуку воздушных винтов, который приближался к сквот-сектору со стороны сортировочной станции. Вокруг потемнело. Прямо над двором зависло необъятное брюхо транспорта доставки, заслонив солнечный свет. Диафрагмы распылителей всплеснули лепестками, раскрываясь, и к земле, кружась в потоках воздуха от винтов гиганта, снегопадом из конфетти устремились многоцветные, легкие как пух хлопья «пены». Мигом засыпали весь двор, громоздясь в углах настоящими сугробами, нависая рыхлыми козырьками над краями крыш и козырьков, завалив подоконники и вывешенные за окна ящики с рассадой. На облезлом капоте УАЗа вырос целый холм универсального субстрата, по лобовому стеклу с крыши бежали многоцветные ручейки «пены».

Из окрестных домов высыпала одетая в невообразимые лохмотья ребятня, радостно принялась лепить из хлопьев снеговиков, катать громадные шары и возводить бастионы. Кое-кто активировал прихваченные из дому модули-активаторы, и двор наполнился треском авиационных моторчиков, хлопаньем крыльев мультяшных дракончиков, агуканьем огромных розовых пупсов и веселой суетой всевозможной квазиживой мелюзги, слепленной программами модулей из универсального композитного субстрата — в просторечии «пены».

Ожившие снеговики, вооружившись метлами и отодранными от палисадов штакетинами, пошли друг на друга войной. Детвора визжала от восторга, укрывшись от битвы за стенами крепостей, которые давали разошедшимся снеговикам решительный отпор, выпрастывая ложноножки и отталкивая гладиаторов подальше от расшалившихся детишек. Они то и дело выскакивали наружу сквозь ворота и принимались носиться среди снеговиков. «Пенные» шары в половину человеческого роста диаметром сами собой разгонялись, при этом аккуратно огибая орущую детвору, и с хрустом впечатывались в основание стен, отчего с зубчатой кромки сходили маленькие цветные лавинки, приводя защитников крепости в абсолютный восторг. Тут и там вспыхивали дуэли на разноцветных снежках. Над двором стоял сплошной гвалт, писк и визг, словно над крупным приморским птичьим базаром.

Из темного подъезда одного из домов выскочила сухая, длинная, как жердь, тетка и плаксиво заругалась на разыгравшихся детей, тыча узловатым пальцем в сторону развешанного во дворе белья. И впрямь: теперь оно носило следы бурной деструктивной деятельности: отпечатки детских пятерней, всплески красок там, где в них прилетал очередной «снежок», радужные разводы.

В ответ детки напустили на нее «снеговика» со штакетиной. Тетка не стала дожидаться исхода битвы, извлекла из кармана спрей-аэрозоль и в два взмаха, крест-накрест, опрыскала голема с «головы» до «ног». Опрысканный дестабом голем замедлился. Замер. Осел ворохом не связанных больше воедино пестрых хлопьев «пены». Тетка погрозила детишкам сухоньким кулачком и удалилась обратно в свою нору. Детишки проводили ее возмущенным воем и вернулись к игре.