Мытарства пассионариев - [9]

Архимандрит сделал успокаивающий жест рукой.

- Знаю.

- Что вы знаете?

- Знаю, что такое терять товарищей на поле боя.

- Откуда??

- А ты думаешь, я всегда был архимандритом и настоятелем? До пострига в девяносто первом я прошел весь Афган, от начала до конца. Начинал старлеем десантуры, комвзвода ДТТТБ, а выводился из ДРА в чине полковника разведки. У меня служили такие ребята, как ты. И «двухсотых» я отправил в Союз ой как много. Было очень больно, но я держался, а когда вернулся в подмосковную часть и столкнулся с тыловой действительностью, чуть не натворил беды - дал в морду одному толстозадому генералу, заявившему таким подленьким опереточным голоском: «Мы вас туда не посылали!» Слава Богу, не посадили, списали на «афганский синдром», но из армии, естественно, «попросили». Дальше - озлобление, депрессия и та самая водка. Катился под уклон, как многие в ту пору. Думал, зачем жить? Семьи нет, перспектив нет, а, следовательно, и жизни нет. И вот когда уже начала робко пробиваться мыслишка о последней пуле или петле, я вдруг понял, что Господь никогда не посылает нам испытаний свыше наших сил. Господь привел меня в Церковь, где я и служу по сей день. Андрей, скажу честно, ты напоминаешь меня в молодости. Эх, если бы у меня тогда был такой же багаж знаний и опыта за плечами, как у тебя! Только посмотри: Кадетский корпус в Кронштадте, действительная воинская служба морским пехотинцем, факультет спецназа военно-морской академии плюс параллельно высшее богословское образование! Ты хоть представляешь, какую пользу ты сможешь принести Церкви?

- Вы хотите сказать, что будут боевые задания?

- Ну, кабинетных богословов у нас хватает. Кандидатов богословия, докторов. На лекции и проповеди некоторых ходят, как на рок-концерты. Хуже обстоит дело с миссионерами. И совсем плохо - с воинами Христовыми, подготовленными так, как ты. Многие ошибочно считают Православную Церковь сборищем толстовцев-пацифистов. А разве русские святые Александр Невский, Андрей Боголюбский, Димитрий Донской, Александр Суворов, Федор Ушаков и многие, многие другие бесконечно подставляли щеки под удары врагов? Нет, они врагов били, да так били, что на весь мир летела слава о русском оружии и русском духе. А святые отцы благословляли воинов на святое ратное дело. Вот и мы, наш монастырь, призван защищать, но не Православие как таковое, ибо Бог поругаем не бывает, а наших людей, нашу землю, повседневную жизнь нашей Церкви.

- Ну хорошо, допустим. А третья причина?

- Третья? Ах, да, третья причина. Пожалуй, она стала той решающей каплей, которая переполнила. как это сказать. Одним словом, в истории спецназов всех времен и народов это первый случай, когда командир взвода берет инициативу и называет своих боевых товарищей не отвлеченными кличками типа «краб», «посейдон» (60-е годы двадцатого столетия) или «барс», «монгол», «пиранья» (конец двадцатого века), а именами святых русских воинов. Как звучат оперативные псевдонимы твоих товарищей? «Тит», «Иван», «Илья», «Георгий», «Пересвет». А твой псевдоним «Добрыня»? Когда мы узнали, то были просто шокированы. Конечно же, в хорошем смысле этого слова.

- И что же должен делать Добрыня для Православной Церкви? Я тоже должен постричься в монахи? Но я не готов! Место службы сменить еще куда ни шло, но стать монахом.

- Каким монахом? Кто здесь говорит о постриге? Путь монашеский избирается не силой воли или по какому-то назначению или расчету, а по велению сердца, зову души и если на то будет явная воля Божья, то есть по при-званию. Так что о твоем монашестве никто и не помышляет.

- А как же все эти люди, которых мы видели в монастыре?

- Монастырь действующий, но монашествующей братии здесь всего сорок человек. Остальные - послушники или вольнонаемные. Ты тоже станешь одним из них. Из флота тебя уволят в звании капитана третьего ранга, а здесь с твоим образованием тебя сперва рукоположат во диакона. Это даст тебе право делать ту работу и те послушания, на которые мы тебя благословляем. Будешь кроме своей военной пенсии получать некое содержание и служить в Санкт- Петербурге в Свято-Никольском храме недалеко от своего дома, тебя определят там в штат вторым диаконом.

- Это и есть мое послушание, моя работа?

- Это не работа, а только малая часть твоей службы. Основная же твоя задача - выполнять наши особые поручения.

- Но, насколько я знаю, главное служение диаконов - сослужить священникам в таинствах, особенно в таинстве Евхаристии, то есть строго в храме.

- В общем-то да, ты прав, но из книги Деяний апостольских нам известно, что архидиакон Стефан проповедовал слово Божие: «исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе» (Деян. 6, 7). Другой диакон из семи, Филипп, не только проповедовал, но и крестил. И вообще, по словам составителя Постановлений апостольских (II, 44), диакон должен быть ухом, оком и устами, а также сердцем и душою епископа: он должен доводить до сведения епископа обо всем, что происходит в жизни Церкви, следить за порядком и наблюдать за точностью соблюдения епитимий, наложенных на тяжко согрешивших; он даже мог сам разрешать некоторые вопросы второстепенной важности и даже быть уполномоченным епископов на Вселенских и Поместных Соборах. Так что твои «особые поручения» для нашей Церкви обоснованы и благословлены самим Патриархом.