Мытарства пассионариев - [89]

- Нет, ну что вы, товарищ, э-э, господин, э-э-э... Меня просто вытолкнули сюда ваши люди.

- Ты испортил мне поединок, поэтому тебе придется со мной драться.

- Мне?? С вами?? Нет, ну что вы, господин, э-э-э, не знаю, как вас зовут. Я не умею. Можно я пойду, а?

И Андрей захромал прочь, но ряды смеющихся бандитов не пропустили его и снова вытолкнули в круг. На этот раз он упал.

- Ой! Ну что я вам сделал? Отпустите меня, пожалуйста!

- Встань и дерись, а то я просто убью тебя, как дряхлую собаку!

Андрей, хныкая, встал. Дрожа всем телом, он в жалкой позе согнул кулачки.

Бандиты аж катались со смеху. Смеялся и китайский боец.

- Ладно, я не больно тебя убью, ты даже ничего не почувствуешь.

Новый взрыв хохота потряс ряды бандитов.

Но смех вдруг враз затих, когда их кумир, развернувшись в прыжке,. не попал ногой хлюпику в голову! Еще прыжок, уже ближе, и. снова мимо!!

Боец смотрел на дрожащего, хнычащего соперника и ничего не понимал.

Тишину прорвал смех Ли Цзяо.

- Чен, ха-ха-ха, хватит танцевать, снеси уже ему голову!

Такого позора заместитель главаря банды Чен еще не испытывал. Но как, как это произошло, что он дважды не попал своим коронным ударом?? Раздувая ноздри от гнева, он закричал, делая один за другим выпады, из которых ни один не достиг цели! Напротив него стоял доходяга, который кричал от страха и дергался своим жалким тельцем, не в силах даже отлепить своих кулачков от туловища. Но почему-то когда Чен наносил удары, причем смертельные удары, этого доходяги никогда не было на линии атаки.

Ли Цзяо перестал смеяться. На арене происходило что-то странное.

- Чен, ты убьешь его наконец, или признаешь свое поражение от этого осла? Что с тобой, Чен?

У китайского бойца вконец «сорвало резьбу». Закричав не своим голосом, он понесся на странного, зажмурившегося от страха врага со скоростью звука. Подпрыгнул, выставив вперед ногу и вкладывая в удар всю силу, всю мощь, всю энергию, которая у него была, всё умение и навыки… Но… (он видел все, как в замедленной съемке): нога пролетает в нескольких миллиметрах от скулы противника; он летит дальше; правый кулачок странного зажмуренного врага, не разжимаясь, нелепым по своей неловкости движением тычется прямо под его подбородок. Больно!! Но что с ногами? Почему они летят вверх, а голова вниз?? Хрясь! Пыль и темнота.

Над притихшим ристалищем пролетел жирный шмель. Его сочное «ж-ж-ж» да тихие всхлипывания зажмуренного сутулого хлюпика в кепке - вот все звуки, которые были слышны на площади Нового Фавора минут пять, не меньше.

Бух! На стол взлетел сам главарь банды Ли Цзяо.

Сидящий рядом ЦРУшник вдруг начал что-то подозревать. Он встал, схватил через стол китайца за локоть.

- Ли, а ну подожди. Здесь что-то не то.

Но Ли резко высвободил локоть, толкнув американца на стул, и пошел на сближение с таинственной «кепкой».

- Ты кто?

- Х-хто, я? Я, это самое, ну.

- Прекрати комедию! Ты кто?

Расстояние сокращалось, и главный бандит уже заходил в боевой стойке Брюса Ли вокруг незнакомца. Тот продолжал сжимать кулачки и подшморгивать сопли.

Вдруг напряженную тишину разорвала короткая автоматная очередь. Все разом повернули голову в сторону выстрелов. Стреляли со стороны главных ворот поселения. Стрелял часовой. Ли Цзяо, не спуская глаз с противника, раздраженно бросил через плечо:

- Ну что там?

- Руссики идут!

- Что? Какие трусики? Ты что там. Или ты сказал «русские»? Какие еще русские??

Главарь метнулся к столу и выхватил у одного из американских солдат бинокль. Да, точно, к воротам поселения приближалась колонна гражданского населения с женщинами и детьми.

- Саймон, ты что-нибудь понимаешь? Посмотри в бинокль.

ЦРУшник влез на стол и направил бинокль на колонну

людей.

- О, вот так встреча! Это же наши «прокаженные»!

При слове «прокаженные» все вдруг заерзали и начали тревожно переглядываться.

- Нет-нет, всё о'кей, они такие же прокаженные, как мы с вами. Их так специально называли, чтобы их никто не видел. Но они совершили побег и убили две дюжины моих людей. Но что-то я не вижу с ними главного зачинщика.

- Не туда смотришь, Саймон.

Все обернулись на голос с середины арены, на которой стоял выпрямившийся диакон Андрей, в той же дурацкой кепке, но теперь не с опухшим лицом и уже без дрожи в коленях.

- А-а, то-то я смотрю: кто это такие фокусы показывает? Вот, Ли, познакомься, русский диверсант и по совместительству диакон Андрей. Фамилии пока не знаю. Да и не узнаю, не нужна она мне. Сейчас тебя упакуют и засунут в вертолет. А уж там, где тебя распакуют (поверь, это будет очень далеко отсюда), ты расскажешь все. Ребята, введите его в кому.

Двое американских солдат перезарядили и нацелили на Андрея помповые ружья, заряженные, скорее всего, транквилизаторами.

- Нет! - китаец закрыл собой ружья.

- Что «нет»? - Блюмкин начинал раздражаться. Кто здесь смеет мешать ему, фактическому хозяину окрестных мест? - Пошел вон, китаёза!

Ли выразительно повел подбородком. В мгновение ока на американцев оказались направленными три десятка автоматов системы «купца Калашникова». Более, чем убедительный довод, чтобы сменить тон.

Саймон Блюмкин, еле сдерживаясь от бешенства, сквозь зубы процедил: