Мытарства пассионариев - [23]

- Анатолий, что происходит!? Кто на нас напал!?

- Не знаю! Где они?

- Мужики. Смотрите!!

Один из охотников с побелевшим от ужаса лицом указывал пальцем в сторону лужайки, где пять минут назад был их привал, и, спотыкаясь, пятился на четвереньках прочь. Остальные проследили за его жестом и увидели сквозь ветки какие-то похожие на людей тени. Тени стояли неподвижно и смотрели в сторону четверых поисковиков. Внезапно одна тень, гораздо больше других, дрогнула и раздался леденящий душу нечеловеческий вопль.

То ли этот вопль доконал их, то ли все происшествие целиком, только вернувшиеся в один голос потом утверждали, что после вопля в головах у них вдруг что-то так загудело, и такой ужас на них напал, что все четверо, не разбирая дороги, ломанулись в сторону дома как одержимые. Очнулись только на пороге храма.

- Подожди, Николай. Ты говоришь, что палатки с них кто-то просто сдернул?

- Да, одним движением.

- Извини, но как ты это себе представляешь? Палатки были из брезента?

- Нет, насколько я помню, из нейлона.

- И все равно, это не носовой платок и даже не простынка, чтобы двухместную палатку одним рывком. хотя.

- Что?

- Да нет, ничего, продолжай.

- К сожалению, есть, что продолжать. На общем собрании около церкви все единодушно высказались за доверие к словам четверых пострадавших поисковиков, и после обсуждения различных версий был сделан вывод, что загадочные соседи действительно есть, но они крайне враждебно к нам настроены и на открытый контакт идти не хотят. Почему не появлялись раньше? Да потому, что раньше у нас просто нечего было взять, мы раньше вообще жили, как дикие животные, в берлогах. Второй вопрос встал более остро: куда подевались химик и спортсмен? И, наконец, третий, главный вопрос: что делать? Здесь мнения были самые разнообразные, от «ничего не делать» до «бросить все и тикать». Победило конструктивное большинство во главе с отцом Василием, по мнению которого пришло время строить по периметру поселения забор и каждую ночь выставлять часовых. После недолгих споров все согласились с такой вынужденной, но необходимой мерой. Решение о поисках пропавших решено было перенести на следующий день.

Это было вечером в понедельник, а во вторник рано утром над Новым Фавором раздался тревожный колокольный звон. Что это означает, никто не знал, потому что никогда не оговаривались какие-либо сигналы, но все то ли по виденным ранее фильмам, то ли по шестому чувству поняли, что звучит тревожный набат и он собирает срочно к церкви всех поселенцев. Сонные и встревоженные, люди начали сходиться на небольшой площади перед храмом. Колокол уже молчал, перед храмом были бледные настоятель отец Василий, второй священник отец Арсений и двое диаконов. А перед ними лицом к прибывающим стоял какой-то лохматый старик в оборванном тряпье. Сухой, согнутый почти до самой земли, опирающийся на сучковатую палку, с острым длинным носом и злобно сверкающими из-под косматых бровей глубоко посаженными черными глазками, он был похож на сказочного тролля, демона подземелья. Люди подходили и, шокированные страшным колоритом незнакомца, молчали. Дед терпеливо ждал, пока соберутся все, а потом вдруг стукнул палкой об асфальт и, поводя крючковатым пальцем по всем присутствующим, прокаркал:

- Вы! Все! Слушать! Всем сидеть тут! - И палка снова с сухим щелчком стукнула оземь. - В тайгу далеко не ходить! Кто будет бежать - смерть!

Один из присутствующих, бывший чемпион мира по стрельбе из лука Иван Ковылин, не выдержал:

- Эй, уважаемый, ты кто такой, а? Чего ты сюда приперся?! Чего ты тут каркаешь? Тебя забыли спросить, ходить в тайгу или не ходить. И кого это ты смертью пугаешь?!

Старик медленно развернулся к Ковылину, с кряхтеньем поднял лежавшую под ногами дерюгу, подошел вплотную к возмущавшемуся и, не отрывая злобных глазок от его лица, медленно и молча вывалил на асфальт из пыльного мешка. две головы!

Ковылин невольно отпрянул. У него от неожиданности задергался кадык, а все присутствующие не смогли сдержать возгласа ужаса, потому что на асфальт с противным костяным стуком упали головы именно тех самых пропавших поисковиков!

Довольный произведенным эффектом, мерзкий старик ухмыльнулся. Потом вдруг резко посуровел и многозначительно ткнул клюкой в грудь Ивана Ковылина, после чего опять оскалился.

Если вы думаете, что все сто с лишним человек смолчали, то ошибаетесь. Среди нас были люди далеко не робкого десятка. А от возмущения некоторых вообще чуть не распёрло: надо же, приходит какой-то старый трухлявый сморчок, угрожает всем, да еще фактически признается в зверском двойном убийстве наших прихожан! К старику подскочили сразу пятеро. Одного из них, бывшего опера убойного отдела МУРа Тимофея Скворцова, от наглости старикашки совсем переклинило и он перешел на «феню»:

- Ты чё, блин, творишь, старый хрен? Ты на кого, падла, батон крошишь? Колись, гаденыш, кто наших людей замочил? Кто тебя сюда прислал, ну? Где твои дружки-беспредельщики ныкаются? Урою, гнида! Колись!!

С этими словами он сомкнул свои пальцы на жилистой шее пришельца. Остальные четверо стояли рядом, готовые в любую секунду повалить и повязать мерзавца. Тот перестал сверкать своими редкими гнилыми зубами и, с натугой вывернув шею в сторону священников, выразительно посмотрел на отца Василия. Тот почему-то отреагировал очень быстро, но не так, как всем хотелось в данную минуту. Он подбежал к Скворцову и начал разжимать его руки.