Мысли вслух - [53]

Судя по всему, Вашингтоном обуревало стремление найти решение, которое позволило бы совместить имидж поборника демократических перемен с сохранением у власти в Египте сил, пусть не излучающих демократию, но приемлемых для США. В Вашингтоне не забывают, что Египет самая большая по населению и самая влиятельная в арабском мире страна, по территории которой проложен Суэцкий канал — основной путь для супертанкеров, груженных нефтью для США. Весьма показательно заявление госсекретаря Х. Клинтон на первой глобальной конференции послов США. Она сказала, что, по ее мнению, американские дипломаты проглядели последние события в Египте, Тунисе и других арабских странах, так как слишком увлеклись отчетами, «не выходя за стены посольств». «Когда мы планировали эту встречу, — признала Х. Клинтон, — то надеялись, что начало февраля будет спокойным. Но последние события на всем Ближнем Востоке показали, как быстро земля может уйти из-под ног и насколько важно для нас сохранить лидирующие позиции в мире».

К этому времени на авансцену выступила военная верхушка Египта. 9 февраля по каирскому телевидению было показано заседание египетского Высшего совета вооруженных сил, на котором не присутствовал ни Мубарак, ни Сулейман. Советом было принято коммюнике № 1, в котором говорилось о необходимости принять справедливые требования египетского народа. Директор ЦРУ Леон Панетта заявил в США, что он ждет ухода Мубарака с поста президента позже в этот день. И не случайно, когда 10 февраля Мубарак появился на экранах телевизоров, ожидалось объявление о его отставке. Однако он ограничился лишь тем, что передал часть своих функций Сулейману и заявил, что хотел бы незамедлительно покинуть свой пост президента, но не может этого сделать, так как опасается развития хаоса в стране. Одновременно он подчеркнул, что его правительство не несет ответственности за столкновения на площади Ат-Тахрир, и обвинил во всем «Братьев-мусульман» — к мубаракской ненависти к этой организации, очевидно, присоединилось стремление расположить к себе Вашингтон, который настаивал на его отставке, дабы предотвратить разрастание широкого сопротивления его режиму. (Между тем египетский премьер-министр все-таки публично извинился за случившееся и обещал провести расследование.)

Утром 11 февраля появилось коммюнике № 2 Высшего совета вооруженных сил, в котором провозглашалась поддержка решения Мубарака. Очевидно, на тот момент верх все-таки взяла прорежимная линия.

Необходимо остановиться на роли армии в Египте. Она деполитизирована — не то что было при Насере. Но армия в Египте продолжает играть очень большую роль. После свержения короля Фарука четыре президента страны — Нагиб, Насер, Садат и Мубарак — были военными. Больше половины губернаторов в Египте тоже бывшие военные. Военными контролируется значительная часть экономики. Известная телекомпания «Аль-Джазира» констатирует: «Армия участвует в широком спектре бизнеса в Египте — владеет отелями, строительными фирмами, фабриками, что дает ей контроль над двузначным процентом египетской экономики. Это означает миллиарды долларов ежегодной выручки, что помогло некоторым из военной верхушки подняться на высшую ступень египетской финансовой элиты. В течение многих лет деловая активность армии включала строительство дорог и аэропортов, производство продуктов питания и предметов первой необходимости».[80]

Интересное, как мне кажется, воспоминание. После окончания Шестидневной войны в 1967 году, во время которой в качестве корреспондента газеты «Правда» я находился в Каире, мы с моим коллегой и товарищем Игорем Беляевым написали несколько статей, опубликованных в еженедельнике «За рубежом». Среди причин поражения Египта в них был назван «феномен военной буржуазии». В ЦК КПСС переполошились — ведь это не соответствовало идеологическому штампу, согласно которому Египет и некоторые другие были провозглашены странами социалистической ориентации. Над нами нависла нешуточная угроза после того, как в ЦК по этому вопросу обратился один из ответственных работников аппарата. Угрозу снял… Насер, заявивший в беседе с советским послом, что разделяет точку зрения авторов о военной буржуазии в Египте. Посол упомянул об этом в шифровке в Москву.

Можно считать, что армейскую верхушку в принципе устраивал режим Мубарака. Однако армия не была задействована против антимубаракских демонстраций. Вполне очевидно, что это посчиталось контрпродуктивным, и нельзя не признать, что в связи с разворачивающимися событиями неучастие в них армии, ее «нейтралитет» были позитивными на тот период. Однако начиналось или, скорее, просматривалось «братание» с антирежимными демонстрантами младших офицеров. Это стало еще одной причиной активизации египетской военной верхушки, ее наметившегося отхода от прямой поддержки Мубарака.

11 февраля по телевидению выступил Омар Сулейман, заявивший, что Мубарак снял с себя полномочия президента. После этого Сулейман исчез со сцены событий. Высший совет вооруженных сил создал комиссию по изменению конституции страны. Проведен референдум, на котором преобладающее большинство высказалось за внесение поправок в конституцию, главным образом ограничивающих срок президентства. Часть молодежи была недовольна, так как считала необходимым вообще принять новую конституцию. Объявлено, что «переходный период» завершится свободными выборами, после которых военные передадут власть гражданскому президенту.